Больше всего на свете он любил цветы и женщин. «Все цветы красивы», - сказал он в одном своем стихотворении. И все женщины казались ему привлекательными. Больше всего он ценил в женщинах женственность, желание нравиться, кокетство и любовь к поэзии. «Он не оставался равнодушным ни к одному чувству, которое к нему проявляли, будь то обожание подростка или интерес пожилой женщины. Он ухаживал за десятилетней девочкой, дружил со многими старушками...» Он постоянно был влюблен то в одну, то в другую, то в нескольких сразу. «Любил любовь», - как он сам говорил о себе.
Дочь Нина признавалась: «Может, не совсем удобно об этом говорить, но общеизвестно, что отец имел колоссальный успех у женщин. Его постоянно окружало большое количество поклонниц и почитательниц». Большое количество - это еще мягко сказано. Своим фантастическим обаянием он влюблял в себя всех женщин. Он не был красавцем, альфа-самцом, но был, и внутри и снаружи, рыцарем, посвятившим себя бескорыстному служению Женщине и Любви. И женщины это чувствовали. И потому стремились во что бы то ни стало обратить на себя его внимание. И это им легко удавалось... Он даже уставал от стольких Любовей: «Я устал от чувств, - признавался он. - Если бы все мои Любови волею Бога превратились в сестер моих, любящих друг друга... я, вероятно, вздохнул бы с безмерным облегчением».
«Душа моя уже не бывает захвачена в вихрь каждой женской юбки, - жалуется Бальмонт в письме к Волошину. - Раньше я не мог пройти мимо женщины. Мне казалось необходимым создать какие-нибудь отношения, чтобы что-нибудь между нами было: намек, поцелуй, прикосновение, трепет...».
Л. М. Гарелина
Одной из самых драматических страниц жизни Константина Бальмонта стала история его взаимоотношений с первой женой, Ларисой Гарелиной. О личности, судьбе этой незаурядной женщины подробно рассказано на страницах книги П. В. Куприяновского и Н. А. Молчановой «Поэт Константин Бальмонт: Биография. Творчество. Судьба». Лариса Михайловна Гарелина — дочь иваново-вознесенского фабриканта, воспитывалась в Москве во французском пансионе Демушелей. Наделённая артистическим дарованием, она в юности не без успеха участвовала в любительских спектаклях в Иванове и Шуе. Авторы книги предполагают, что знакомство Бальмонта с Гарелиной произошло осенью 1888 года во время спектакля в шуйском театре, куда её пригласила мать поэта, Вера Николаевна. Лариса сразила Бальмонта своей боттичеллевой красотой. «Любовь завладела всем моим существом!» — восклицает поэт в письме к Гарелиной от 3 января 1889 года. А уже 10 февраля этого же года, в Покровской церкви в Иваново-Вознесенске, произошло их венчание. Родители Константина Дмитриевича противились этому браку. «Ты погубишь себя», — писал отец сыну. Мать и жена, по свидетельству Бальмонта, ненавидели друг друга. Очень скоро обнаружилось, что тревожное предчувствие не обмануло родителей. Этот брак для обоих супругов обернулся мучительной жизнью, демоническим, по словам поэта, и даже дьявольским ликом. В начале 1890 года, от менингита, прожив четыре недели, умерла девочка — их первый ребёнок. Второй ребенок, сын Николай — страдал психическим заболеванием. Жизнь осложнялась подозрительным, ревнивым отношением жены к мужу, её пристрастием к алкоголю. Угнетала бедность. В жизненных интересах не было общности. В отчаянии Бальмонт решил покончить жизнь самоубийством. 13 марта 1890 года он выбрасывается из окна третьего этажа московской гостиницы. К счастью, поэт не погиб. Впоследствии Бальмонт мифологизирует трагические события, связанные с его женитьбой на Ларисе Гарелиной. Стихи, рассказы («Воздушный путь», «Крик в ночи», «Белая невеста») создадут своеобразный макротекст, в центре которого предстанет герой-грешник, на какое-то время попавший в дьявольские сети, но, в конце концов, сумевший вырваться из них:
Мне стыдно плоскости печальных приключений,
Вселенной жаждал я, а мой вампирный гений
Был просто женщиной, познавшей лишь одно,
Красивой женщиной, привыкшей пить вино.
Она так медленно раскидывала сети,
Мы веселились с ней, мы были с ней как дети,
Пронизан солнцем был ласкающий туман,
И я на шее вдруг почувствовал аркан.
И пьянство дикое, чумной порок России,
С непобедимостью властительной стихии,
Меня низринуло с лазурной высоты
В провалы низости, тоски, и нищеты.
(«Лесной пожар»)
Как это ни парадоксально, Бальмонт всю жизнь оставался благодарен своему вампирному гению за тот опыт любовного страдания.
Вскоре после выздоровления, которое было лишь частичным — хромота осталась у Бальмонта на всю жизнь, — он расстался с Ларисой Гарелиной. Позже, исследователи предостерегали от излишней «демонизации» образа первой жены. Лариса Михайловна Гарелина, вторым браком была за журналистом, историком литературы Николаем Александровичем Энгельгардтом и мирно прожила с супругом много лет. От этого брака родилась дочь Анна, которая впоследствии стала 2-ой женой Николая Гумилёва.
Сложные и глубокие чувства связали Константина Бальмонта и поэтессу Мирру Лохвицкую. Любовь-наваждение, чувство которое поэт испытывал к Ларисе Гарелиной сменилось «любвовью-мгновением, длящейся века»:
Хороша эта женщина в майском закате,
Шелковистые пряди волос в ветерке,
И горенье желанья в цветах, в аромате,
И далекая песня гребца на реке.
Хороша эта дикая вольная воля;
Протянулась рука, прикоснулась рука,
И сковала двоих — на мгновенье, не боле, —
Та минута любви, что продлится века.
(«Минута»)
Мирра (Мария Александровна) Лохвицкая и Константин Бальмонт познакомились, предположительно, в Крыму в 1895 году. К этому времени, Мария Александровна уже состояла в браке с Евгением Эрнестовичем Жибером, инженером-строителем. В семье супругов Жибер было пять сыновей, последний из которых появился на свет осенью 1904 года. Мария Александровна, по единодушному признанию современников, была верной женой и добродетельной матерью.
Сближение Мирры Лохвицкой и Константина Бальмонта было предопределено общностью творческих принципов и представлений двух поэтов; вскоре «вспыхнула и искра взаимного чувства», реализовавшегося в поэтической переписке:
Мирра Лохвицкая
Лионель, певец луны,
Любит призрачные сны,
Зыбь болотного огня,
Трепет листьев и — меня.
Кроют мысли торжество
Строки легкие его,
Нежат слух, и дышит в них
Запах лилий водяных.
Лионель, мой милый брат,
Любит меркнущий закат,
Ловит бледные следы
Пролетающей звезды.
Жадно пьет его душа
Тихий шорох камыш
Крики чаек, плеск волны,
Вздохи «вольной тишины»,
Лионель, любимец мой,
Днем бесстрастный и немой,
Оживает в мгле ночной
С лунным светом и — со мной.
И когда я запою,
Он забудет грусть свою,
И прижмет к устам свирель
Мой певец, мой Лионель.
(«Лионель», 1896 - 1898)
В августе 1905 года, в возрасте 35 лет Мирра Лохвицкая скончалась. Бальмонт, посвятивший ей лучший свой сборник «Будем как солнце» (1903), не выказал никакого участия к поэтессе на протяжении всей ее предсмертной болезни, и на похоронах не присутствовал, но судя по всему, он тяжело переживал смерть возлюбленной:
О, какая тоска, что в предсмертной тиши
Я не слышал дыханья певучей души,
Что я не был с тобой, что я не был с тобой,
Что одна ты ушла в океан голубой…
(«На смерть М. А. Лохвицкой»)
Свою дочь, родившуюся в декабре 1907 года, от гражданской супруги Елены Константиновны Цветковской, в память о Лохвицкой поэт назвал Миррой. Спустя двадцать лет после смерти Марии Александровны, Константин Дмитриевич признался: «Светлые следы моего чувства к ней (Мирре) и её чувства ко мне ярко отразились в моём творчестве и в её».
Екатерина Алексеевна Андреева-Бальмонт
Вторая жена поэта, Екатерина Алексеевна Андреева-Бальмонт — родственница известных московских издателей Сабашниковым, происходила из богатой купеческой семьи (Андреевым принадлежали лавки колониальных товаров) и отличалась редкой образованностью. Современники отмечали и внешнюю привлекательность этой высокой и стройной молодой женщины «с прекрасными чёрными глазами». С Екатериной Алексеевной Константина Бальмонта объединяла общность литературных интересов; супруги осуществили немало совместных переводов, в частности, Герхарда Гауптмана и Одда Нансена. В 1901 году в семье родилась дочь Ниника - Нина, которой он посвятил все свои фейены сказки.
Е. К. Цветковская
Третья и последняя его жена, Елена Цветковская (Бальмонт звал ее «моя Элэна»), на некоторое время сумела вернуть ему иллюзию прежних счастливых лет. Это была необычная женщина: «Для нее не было больше счастья, как быть с ним, слушать его. Она следовала за ним всюду как тень, исполняя его желания, прихоти, всего его «хочу», в каком бы состоянии он ни был. Сопровождала его в его блужданиях днем и ночью. Сидела с ним в кафе, пила с ним то, что он пил...» Андреева приводит печальную историю о том, как юная наследница ее супружеского ложа, простуженная, в одном платьице (выскочила за Бальмонтом из дому в чем была), «примерзла к скамейке на бульваре в Париже, где ему вздумалось сидеть очень долго ночью, и, вставая, содрала вместе с платьем кожу».
Ну что ж, особенному мужчине Бог посылает в жены особенную женщину. Любопытно, что тягу к «нестандартным» поступкам унаследовала и их дочь - Мирра. Тэффи вспоминала, как однажды в детстве Мирра разделась догола и залезла под стол - «и никакими уговорами нельзя было ее оттуда вытащить. Родители решили, что это, вероятно, какая-то болезнь, и позвали доктора. Доктор, внимательно посмотрев на Елену, спросил:
- Вы, очевидно, ее мать?
- Да.
Еще внимательнее на Бальмонта.
- А вы отец?
- М-м-мда.
Доктор развел руками.
- Ну так чего же вы от нее хотите?»
«Я не хочу, чтобы меня через триста лет читали. Я хочу, чтобы меня любили», - сказал Петрарка. Знаменитый поэт знал: не присутствие в словарях и школьных хрестоматиях дарит бессмертие. Что мертвому бессмертие? Человеку нужна любовь. Все стихи Бальмонта, как майские цветы, наполненные медом, благоухают любовью.
«Жизнь коротка, - писал в конце жизни Константин Дмитриевич, - и счастлив тот, кто с первого дня знал, что ему нужно и куда его влечет. Я не принадлежу к этим счастливцам... Моя душа не там, где гремит вечный Океан, а там, где еле слышно журчит лесной ручеек. Моя душа там, где серая, однообразная природа, где вьются снежинки, где плачут, тоскуют и радуются каждому солнечному лучу. Не в торжестве, не в гордости блаженства вижу я высшую красоту, а в бледных красках зимнего пейзажа, в тихой грусти о том, что не вернуть. Да и стыдно было бы торжествовать, в то время как целые страны умирают под склепом сумрачного неба, в то время как утро тебе приносит цветы, а другим - звуки холодного ветра».
Кто-то сказал, что поэзия - это «то, что остается в нас после того, когда забыты слова». Что остается нам после Бальмонта? Что-то очень светлое и приятное, как мимолетное воспоминание о чем-то далеком и счастливом. Некая необъяснимая радость, будто в темной душной комнате отдернули шторы и отворили окна, впустив в нее яркий солнечный свет и звонкое чириканье воробьев, купающихся в весенней луже. Необычайно красочно написал об этом Андрей Белый: «Бальмонт - последний русский великан чистой поэзии... Луч заходящего солнца, упав на гладкую поверхность зеркала, золотит его бездной блеска. И потом, уплывая за солнцем, гасит блеск. Когда погаснет источник блеска, как долго мы будем любоваться этими строчками, пронизанными светом. Беззакатные строчки напомнят нам закатившееся солнце, осени первоначальной короткую, золотую пору. Бальмонт - залетная комета. Она повисла в лазури над сумраком, точно рубиновое ожерелье. И потом сотнями красных слез пролилась над заснувшей землею. Бальмонт - заемная роскошь кометных багрянцев на изысканно-нежных пятнах пунцового мака. Сладкий аромат розовеющих шапочек клевера, вернувших нам память о детстве. Снопы солнечного золота растопили льды, и вот оборвался с вершины утеса звенящий ручей».
Лев Бруни, «Портрет жены»
Лилит Мазикина, журналистка
Константин Бальмонт был не лучшим из мужей. Нет, его нельзя назвать домашним тираном, но пытаться строить с ним семью на всю жизнь, как убеждалась женщина за женщиной, было опрометчиво. И всё же одно неплохое качество у него было. Для него не существовало понятия бывших детей. Расставшись с переводчицей Екатериной Андреевой, Бальмонт продолжал общаться с их общей дочерью, Ниникой.
Скелеты в шкафу Бальмонтов
Начало жизни Нины Бальмонт омрачалось двумя тайнами, которых она, должно быть, и не знала, но которые были фоном её жизни, её отношений с отцом. Во‑первых, по всем понятиям была Нина незаконнорождённой. Бальмонт мучительно разводился со своей первой женой, и суд постановил, что после развода она имеет право снова выходить замуж, а он — нет.
Константин Бальмонт
Узнав об этом, родители Андреевой запретили ей даже приближаться к поэту. Но влюблённые нашли выход. Бальмонт отыскал старые документы, по которым значился холостым, и они с Андреевой тайно женились. Подобный брак российскими законами не признавался, но кто стал их проверять?
Бывшая жена Бальмонта тоже вышла замуж, за журналиста Николая Энгельгардта, и прожила с ним счастливо всю жизнь. Николай спокойно принял её сына от Бальмонта, тоже Колю, и растил как своего.
С Колей Бальмонт тоже кое-как поддерживал связь. Сын отца просто боготворил, тоже мечтал стать поэтом. Когда в 1915 году Бальмонт вернулся в Санкт-Петербург, он забрал сына, уже взрослого юношу, к себе и… скоро обнаружил, что испытывает к нему непреодолимое отвращение. Молодой человек показывал признаки растущего психического расстройства. На людей он не кидался, но пересилить себя поэт не мог — никаких тёплых чувств к сыну он не испытывал. Но, конечно, даже и не подумал выгонять. Для Бальмонта дети в любом случае оставались детьми.
Была у Нины Бальмонт и незаконнорождённая сестра. Поэт очень быстро после второй свадьбы стал жить на две семьи: то с мамой Нины, то с женщиной по имени Елена Цветковская. От Елены у него и была дочь Мирра, в честь знаменитой поэтессы Мирры Лохвицкой. Позже появились у поэта дети от четвёртой женщины, и тоже — незаконнорождённые… Впрочем, в новом бурном веке это стало иметь всё меньше значения.
Е. А. Андреева-Бальмонт с дочерью Ниной
Ещё одна особенность в характере отца омрачала детство и юность Нины. Он склонен был к депрессиям, предпринимал попытки суицида. Хотя никогда не позволял себе этого при детях — но слухи, взгляды, словечки дети всегда замечают.
Родилась Нина в сытом 1901 году. Ещё никто и представить себе не мог голод Первой мировой войны и ужасы Гражданской. Тринадцать лет до одной войны, шестнадцать до другой — девочке хватило времени, чтобы взять от детства все радости, напитаться силами, которые позже поддерживали её при любом повороте истории.
Не умела даже пожарить яйца
Родители готовили Нину к будущему, где она обнаружит в себе талант (скорее всего, литературный) и сможет его раскрыть. Может быть, даже станет известной! Никто не приучал её к низменному быту, а, когда Нина вздумала выйти замуж, отец в письме предостерегал её не раствориться в муже: «твоей внутренней священной самостоятельности ты отдавать не должна никому, ни в каком случае».
С будущим мужем, Львом Бруни, Нина познакомилась, когда ей было одиннадцать. Ему тогда было восемнадцать; он собирался стать художником, приехал в Париж учиться — такая была мода. Там и познакомился с Бальмонтами. Родители Нины были уверены, что перед ними — молодое дарование, и понимали, что пока его надо подкармливать. Так что Бруни приходил к Бальмонтам обедать. А отплачивал тем, что играл с маленькой, бойкой дочкой в позабытые было детские игры.
Е. И. Струковская, Е. А. Андреева-Бальмонт с дочерью Ниной, А. Н. Иванова с Аней Полиевктовой
Когда и Бальмонты, и Бруни вернулись в Россию, молодой художник по‑прежнему оставался желанным гостем в семье. Каждое лето он гостил на даче у родителей Нины. Однажды, приехав, только ахнул: Ниника вдруг вытянулась, расцвела девичьей красой. То была уже не совсем девочка, хотя, конечно, ещё и не взрослая девушка. Лев понял, что однажды на ней женится. И, конечно, женился.
Свадьбу сыграли довольно просто, по моде времени. Наутро Лев спросил, не приготовит ли Нина завтрак? Она охотно согласилась. Но чего хочет её любимый? Лев не стал искушать судьбу (или нагружать молодую жену) и попросил яичницу. Нина мигом достала яйца и… начала пальчиком расковыривать на одном из них скорлупу. Да, она никогда прежде в жизни не готовила даже яичницы! По счастью, молодой муж был куда самостоятельнее, так что долгое время к плите вставал именно он.
Весной двадцатого года родился первенец. Осенью, всё обсудив друг с другом, молодые решили, что Нина не должна губить свой музыкальный талант. Она пошла в консерваторию. Ребёнок, сын Ванечка, во многом был на Льве.
Лев Бруни
Все устремления семьи были — в искусстве, а приходилось учиться — выживать. Ели часто раз в день, в студенческой столовой, пшённую похлёбку. Дрова добывали, разбивая барки — которые разбивали и растаскивали, конечно, не только они. И всё равно дров было только подогреть воды. Комнаты не протапливались. Решено было съехать в деревню: там можно кур хотя бы держать.
Можно долго и страшно описывать, как выживали Бруни в деревне. Лев уезжал на заработки в город, Нина училась держать хозяйство. Растапливать печь, полоскать бельё на реке, ухаживать за птицей и скотиной. Всё это — вынашивая новых детей. Нежная кожа рук трескалась и чернела. Лев, возвращаясь с деньгами и покупками, сам очень уставший, болезненный, перехватывал детей, таскал вёдрами воду, не забывал целовать эти намозоленные, измученные женские руки…
Наконец, ему удалось найти постоянное место в Москве. На работе дали и жильё, и Лев привёз в него растущее своё семейство. Жизнь, казалось, налаживалась. У Льва и Нины родилось семеро детей. Двое умерли в детстве. Все семеро были детьми любви. Лев не уставал рисовать свою драгоценную Нину. Обожал её за всё: за её жертвы, за свои жертвы, за весёлый нрав, за огромную силу духа, за общих детей. Тот редкий случай, когда мужчина не принимает всё, что сделает ему женщина, за должное.
Солнечный дом
Растворяться в быте полностью для Нины было не просто загубить свой талант — полностью умереть. Когда посторонние удивлялись, как она, со своей трудной жизнью, берёт на себя ещё и устройство встреч — талантливых, иногда уже знаменитых, в любом случае интересных людей — у себя дома, они одного не понимали. Только жизнь духовная, только эти разговоры, совместные мечты и споры давали Нине силы для приземлённого, тяжёлого труда.
Сначала все эти талантливые гости вращались, казалось, вокруг набирающего известность художника Бруни. Но, когда Нина овдовела (так рано — в сорок семь лет), творческое кипение в её доме не прекратилось, и центр притяжения стал очевиден даже самым слепым. Кого только не видел этот дом… Асю Цветаеву, Бориса Пастернака, Самуила Маршака, Генриха Нейгауза и многих других.
А ведь к моменту смерти Льва Нина потеряла уже и многих детей. Андрюша умер в два года от дифтерита. Наташа в четыре года — от скарлатины. Лаврентий в семнадцать сбежал на фронт, прошёл множество боёв и после одного из них умер от ран — в девятнадцать. Умер уже и обожаемый папа, поэт Константин Бальмонт — в самом начале войны, в приюте для русских стариков. А в доме у Нины каждого встречала ясная погода и солнечная улыбка. Как бы ни было тяжело на душе, но стоило посетить дом Нины Бруни — и у любой из звёзд хватало кислорода гореть дальше. Здесь не было гонимых. Здесь были жданые и званые.
Лев Бруни. «Портрет Нины Константиновны Бальмонт-Бруни, жены художника». Вторая половина 1920
В конце семидесятых случилось несчастье. Возвращаясь из церкви, Нина Константиновна попала под автобус. Ей ампутировали ногу. Все родственники были в ужасе. Внук Нины Лев, живущий в Швеции. Нину Константиновну отправили к нему — делать протез. Но на протез были нужны деньги. Лев нашёл вторую работу, а его бабушка взялась печь и продавать пирожки. Договорились с одним рестораном. Нина Константиновна сидела у окна с пирожками и надписью: «Русская старуха собирает на протез». И — собрали.
После этого Нина Константиновна жила ещё долго. Умерла в Перестройку, в день, когда рухнула Берлинская стена. И горевали о ней многие. И многие над могилой — благодарили. Её было за что.
К. Д. Бальмонт рассказывал в автобиографии о том, что очень рано начал влюбляться: «Первая страстная мысль о женщине - в возрасте пяти лет, первая настоящая влюблённость - девяти лет, первая страсть - четырнадцати лет», - писал он. «Блуждая по несчётным городам, одним я услаждён всегда - любовью», - позже признавался поэт в одном из своих стихотворений. Валерий Брюсов, анализируя его творчество, писал: «Поэзия Бальмонта славит и славословит все обряды любви, всю её радугу. Бальмонт сам говорит, что, идя по путям любви, он может достигнуть „слишком многого - всего!“»
«Изящная, прохладная и благородная» Екатерина Алексеевна Андреева (1867-1950)
В 1889 году Константин Бальмонт женился на Ларисе Михайловне Гарелиной, дочери шуйского фабриканта, «красивой барышне боттичеллиевского типа». Мать, знакомству способствовавшая, резко воспротивилась женитьбе, но юноша был в своём решении непреклонен и решился на разрыв с семьёй. «Мне ещё не было двадцати двух лет, когда я… женился на красивой девушке, и мы уехали ранней весной, вернее, в конце зимы, на Кавказ, в Кабардинскую область, а оттуда по Военно-Грузинской дороге в благословенный Тифлис и Закавказье», - позже писал он. Но свадебная поездка не стала прологом к счастливой семейной жизни.
Исследователи часто пишут о Гарелиной как о неврастенической натуре, которая явила Бальмонту любовь «в демоническом лике, даже дьявольском», мучила ревностью; принято считать, что именно она пристрастила его к вину, на что указывает и исповедальное стихотворение поэта «Лесной пожар». Жена не сочувствовала ни литературным устремлениям, ни революционным настроениям супруга и была склонна к ссорам. Во многом именно мучительная связь с Гарелиной подтолкнула Бальмонта к попытке самоубийства утром 13 марта 1890 года. Вскоре после выздоровления, которое было лишь частичным - хромота осталась у него на всю жизнь, - Бальмонт расстался с Л. Гарелиной. Первый ребёнок, родившийся в этом браке, умер, второй - сын Николай - впоследствии страдал нервным расстройством. Позже исследователи предостерегали от излишней «демонизации» образа первой жены Бальмонта: разойдясь с последним, Лариса Михайловна вышла замуж за журналиста и историка литературы Н. А. Энгельгардта и мирно прожила с ним много лет. Её дочь от этого брака, Анна Николаевна Энгельгардт, стала второй женой Николая Гумилёва.
Вторая жена поэта, Екатерина Алексеевна Андреева-Бальмонт (1867-1952), родственница известных московских издателей Сабашниковых, происходила из богатой купеческой семьи (Андреевым принадлежали лавки колониальных товаров) и отличалась редкой образованностью. Современники отмечали и внешнюю привлекательность этой высокой и стройной молодой женщины «с прекрасными чёрными глазами». Долгое время она была безответно влюблена в А. И. Урусова. Бальмонт, как вспоминала Андреева, быстро увлёкся ею, но долго не встречал взаимности. Когда последняя возникла, выяснилось, что поэт женат: тогда родители запретили дочери встречаться с возлюбленным. Впрочем, Екатерина Алексеевна, просвещённая в «новейшем духе», на обряды смотрела как на формальность и вскоре переселилась к поэту. Бракоразводный процесс, дозволяя вступить во второй брак Гарелиной, мужу запрещал жениться навсегда, но, отыскав старый документ, где жених значился неженатым, влюбленные обвенчались 27 сентября 1896 года, а на следующий день выехали за границу, во Францию.
С Е. А. Андреевой Бальмонта объединяла общность литературных интересов; супруги осуществили немало совместных переводов, в частности Герхарта Гауптмана и Одда Нансена. Борис Зайцев в своих воспоминаниях о Бальмонте Екатерину Алексеевну называл «женщиной изящной, прохладной и благородной, высоко культурной и не без властности». Их квартира на четвёртом этаже дома в Толстовском была, как писал Зайцев, «делом рук Екатерины Алексеевны, как и образ жизни их тоже во многом ею направлялся». Бальмонт находился «…в верных, любящих и здоровых руках и дома вёл жизнь даже просто трудовую». В 1901 году у них родилась дочь Ниника - Нина Константиновна Бальмонт-Бруни (умерла в Москве в 1989 году), которой поэт посвятил сборник «Фейные сказки».
Тэффи о Мирре Бальмонт:
Как-то в детстве разделась она голая и залезла под стол, и никакими уговорами нельзя было её оттуда вытащить. Родители решили, что это, вероятно, какая-то болезнь, и позвали доктора. Доктор, внимательно посмотрев на Елену, спросил: «Вы, очевидно, её мать?» - «Да». - Ещё внимательнее на Бальмонта. «А вы отец?» - «М-м-м-да». - Доктор развёл руками. - «Ну так чего же вы от неё хотите?»
На снимке: Бальмонт с французскими друзьями и четой Шмелёвых. Крайняя справа - Е. К. Цветковская, крайняя слева - дочь Мирра
В начале 1900-х годов в Париже Бальмонт познакомился с Еленой Константиновной Цветковской (1880-1943), дочерью генерала К. Г. Цветковского, тогда - студенткой математического факультета Сорбонны и страстной поклонницей его поэзии. Последняя, «не сильная характером, …всем существом вовлеклась в водоворот безумств поэта», каждое слово которого «звучало для неё как глас Божий». Бальмонт, судя по некоторым его письмам, в частности - Брюсову, не был влюблён в Цветковскую, но вскоре начал испытывать в ней необходимость как в действительно верном, преданном друге. Постепенно «сферы влияния» разделились: Бальмонт то жил с семьёй, то уезжал с Еленой; например, в 1905 году они уехали на три месяца в Мексику. Семейная жизнь поэта окончательно запуталась после того, как в декабре 1907 года у Е. К. Цветковской родилась дочь, которую назвали Миррой - в память о Мирре Лохвицкой, поэтессе, с которой его связывали сложные и глубокие чувства. Появление ребёнка окончательно привязало Бальмонта к Елене Константиновне, но при этом и от Екатерины Алексеевны он уходить не хотел. Душевные терзания привели к срыву: в 1909 году Бальмонт совершил новую попытку самоубийства, снова выбросился из окна и снова уцелел. Вплоть до 1917 года Бальмонт жил в Санкт-Петербурге с Цветковской и Миррой, приезжая время от времени в Москву к Андреевой и дочери Нине.
Из России Бальмонт эмигрировал с третьей (гражданской) женой Е. К. Цветковской и дочерью Миррой. Впрочем, и с Андреевой он не прервал дружеских отношений; лишь в 1934 году, когда советским гражданам запретили переписываться с родными и близкими, проживающими за границей, эта связь прервалась. Новый супружеский дуэт Тэффи, вспоминая одну из встреч, описывала так: «Он вошёл, высоко подняв лоб, словно нёс златой венец славы. Шея его была дважды обвёрнута чёрным, каким-то лермонтовским галстуком, какого никто не носит. Рысьи глаза, длинные, рыжеватые волосы. За ним его верная тень, его Елена, существо маленькое, худенькое, темноликое, живущее только крепким чаем и любовью к поэту». По воспоминаниям Тэффи, супруги общались друг с другом в необычайно претенциозной манере. Елена Константиновна никогда не называла Бальмонта «мужем», она говорила: «поэт». Фраза «Муж просит пить» на их языке произносилась, как «Поэт желает утоляться влагой».
В отличие от Е. А. Андреевой, Елена Константиновна была «житейски беспомощна и никак не могла организовать быт». Она считала своим долгом всюду следовать за Бальмонтом: очевидцы вспоминали, как она, «бросив дома ребёнка, уходила за мужем куда-нибудь в кабак и не могла его оттуда вывести в течение суток». «При такой жизни не мудрено, что к сорока годам она выглядела уже старухой», - отмечала Тэффи.
Е. К. Цветковская оказалась не последней любовью поэта. В Париже он возобновил начавшееся в марте 1919 года знакомство с княгиней Дагмар Шаховской (1893-1967). «Oдна из близких мне дорогих, полушведка, полуполька, княгиня Дагмар Шаховская, урожденная баронесса Lilienfeld, обрусевшая, не однажды напевала мне эстонские песни», - так характеризовал свою возлюбленную Бальмонт в одном из писем. Шаховская родила Бальмонту двух детей - Жоржа (1922-194?) и Светлану (р. 1925). Поэт не смог бросить семью; встречаясь с Шаховской лишь изредка, он часто, почти ежедневно писал ей, раз за разом признаваясь в любви, рассказывая о впечатлениях и планах; сохранилось 858 его писем и открыток. Как бы то ни было, не Д. Шаховская, а Е. Цветковская провела с Бальмонтом последние, самые бедственные годы его жизни; она умерла в 1943 году, спустя год после кончины поэта. Мирра Константиновна Бальмонт (в замужестве - Бойченко, во втором браке - Аутина) писала стихи и печаталась в 1920-е годы под псевдонимом Аглая Гамаюн. Она умерла в Нуази-ле-Гран в 1970 году.
Бальмонт и Мирра Лохвицкая
В России до эмиграции у Бальмонта было два по-настоящему близких человека. Об одном из них, В. Я. Брюсове, поэт писал как о «единственно нужном» ему человеке в России «Когда мы с Бальмонтом после свадьбы уехали за границу, между поэтами завязалась переписка, и Бальмонт изо всех друзей скучал больше всего по Брюсову. Писал ему часто и ждал нетерпеливо его писем», - свидетельствовала Е. А. Андреева-Бальмонт. Приезд Бальмонта в Москву кончился размолвкой. Андреева давала в книге воспоминаний своё объяснение на этот счёт: «У меня есть основание думать, что Брюсов ревновал свою жену, Иоанну Матвеевну, к Бальмонту, который, пленившись ею, не подумал, как всегда, скрывать свои восторги ни от жены, ни от мужа… Но утверждать не могу». Однако, имелись основания предполагать, что камнем преткновения во взаимоотношениях двух поэтов явилась другая женщина, о которой вторая жена Бальмонта в своих воспоминаниях предпочла даже не упомянуть.
Мирра Лохвицкая
До сих пор принято считать её «неудачливой подражательницей» Бальмонта, но это далеко от истины. Известно, что даже знаменитое стихотворение Бальмонта «Хочу» -
Хочу быть дерзким, хочу быть смелым,
Из сочных гроздьев венки свивать,
Хочу упиться роскошным телом,
Хочу одежды с тебя сорвать
Хочу я зноя атласной груди,
Мы два желанья в одно сольём…
- было вторичным, являя собою запоздалый ответ на «Вакхическую песню» Мирры Лохвицкой.
Вторым близким другом Бальмонта стала в конце 1890-х годов Мирра Лохвицкая. Подробности их личных отношений документально невосстановимы: единственным сохранившимся источником могут служить собственные стихотворные признания двух поэтов, опубликованные в ходе явного или скрытого диалога, длившегося почти десятилетие. Бальмонт и Лохвицкая познакомились предположительно в 1895 году в Крыму. Лохвицкая, замужняя женщина с детьми и к тому времени более известная, чем Бальмонт, поэтесса, первой начала поэтический диалог, который постепенно развился в бурный «роман в стихах». Помимо прямых посвящений, исследователи обнаруживали впоследствии и множество стихотворений-«половинок», смысл которых прояснялся лишь при сопоставлении (Бальмонт: «…Солнце свершает скучный свой путь. Что-то мешает сердцу вздохнуть…» - Лохвицкая: «Зимнее солнце свершило серебряный путь. Счастлив - кто может на милой груди отдохнуть…» и так далее).
По прошествии трёх лет Лохвицкая стала сознательно завершать платонический роман, осознавая, что продолжения ему в реальности быть не может. С её стороны своего рода знаком разрыва явилось стихотворение «В саркофаге» (в духе «Аннабель-Ли»: «Мне снилось - мы с тобой дремали в саркофаге, / Внимая, как прибой о камни бьёт волну. / И наши имена горели в чудной саге / Двумя звездами, слитыми в одну»). Бальмонт написал несколько ответов на это стихотворение, в частности одно из самых известных, «Неразлучимые» («…Застывшие трупы, мы жили сознаньем проклятья, / Что вот и в могиле - в могиле! - мы в мерзостной позе объятья…»).
Как отмечала Т. Александрова, Лохвицкая «сделала выбор человека XIX века: выбор долга, совести, ответственности перед Богом»; Бальмонт сделал выбор XX века: «наиболее полное удовлетворение растущих потребностей». Его стихотворные обращения не прекращались, но откровенные признания в них теперь уступили место угрозам. У Лохвицкой ухудшилось состояние здоровья, возникли проблемы с сердцем, на новые стихи Бальмонта она продолжала откликаться с «болезненным постоянством». Этой прочной, но при этом и разрушительной связи, погрузившей обоих поэтов в глубокий личностный кризис, положила конец ранняя смерть Лохвицкой в 1905 году. Её с Бальмонтом литературный роман так и остался одним из самых загадочных явлений русской литературной жизни начала ХХ века. Поэт долгие годы продолжал восторгаться поэтическим дарованием своей рано умершей возлюбленной и говорил Анне Ахматовой, что до встречи с нею знал только двух поэтесс: Сафо и Мирру Лохвицкую.
Константин Бальмонт: Верьте мне, обманутые люди
Верьте мне, обманутые люди,
Я, как вы, ходил по всем путям.
Наша жизнь есть чудо в вечном Чуде,
Наша жизнь - и здесь, и вечно там.
Я знаком с безмерностью страданий,
Я узнал, где правда, где обман.
Яркий ужас наших испытаний
Нам не для насмешки плоской дан.
Верьте мне, неверящие братья,
Вы меня поймете через день.
Нашей вольной жизни нет проклятья,
Мы избрали сами светотень.
Мы избрали Зло как путь познанья,
И законом сделали борьбу.
Уходя в тяжелое изгнанье,
Мы живем, чтоб кончить жизнь в гробу.
Но когда с застывшими чертами,
Мертвые, торжественно мы спим,
Он, Незримый, дышит рядом с нами,
И, молясь, беседуем мы с Ним.
И душе таинственно понятно
В этот миг беседы роковой,
Что в пути, пройденном безвозвратно,
Рок ее был выбран ей самой.
Но, стремясь, греша, страдая, плача,
Дух наш вольный был всегда храним.
Жизнь была решенная задача,
Смерть пришла - как радость встречи с Ним.
…Мне открылось, что времени нет,
Что недвижны узоры планет,
Что бессмертие к смерти ведет,
Что за смертью бессмертие ждет.
Константин Бальмонт известный поэт символист, один из самых лучших представителей русской поэзии Серебряного века. Родился Константин Дмитриевич в 1867 году в дворянской семье. Предками по отцу у него были шотландские моряки. Мать Вера Николаевна Лебедева происходила из генеральской семьи, в которой любили литературу. Вера Николаевна устраивала литературные вечера, любительские спектакли, а так же размещала свои произведения в местной печати. Именно мать оказала огромное влияние на формирование личности поэта.
Но мне бы хотелось поразмышлять любовных историях Бальмонта. Всем, конечно известно, что творческая личность немного с левой резьбой в голове. Для того, чтобы творить подобным людям необходим выход их безумной энергии. Кто-то из великих идёт воевать, а кто-то, подобно Бальмонту ищет вдохновения в страсти. Им, как воздух необходимо чувство постоянной влюблённости.
Женился Константин Дмитриевич в 22 года на дочери фабриканта Ларисе Горелиной. Женитьба рассорила Бальмонта с родителями и лишила молодоженов финансовой поддержки. Семейная жизнь сразу не заладилась из-за постоянной нехватки средств, а так же из-за трагедии с детьми (первый ребёнок умер, второй Николай страдал нервным расстройством). Порывистая натура поэта не выдержала испытаний и он решил покончить собой прыгнув из окна третьего этажа. К счастью, он выжил, но травмы были столь ужасны, что Константин был вынужден провести в постели целый год. Вынужденное заточение в четырёх стенах было весьма плодотворно в творческом плане и заставило поэта переосмыслить свою жизнь. Вот что он писал в автобиографическом рассказе: " В долгий год, когда я, лёжа в постели, уже не чаял, что когда-нибудь встану, я научился от предугаданного чириканья воробьёв за окном, и от лунных лучей, проходивших через окно в мою комнату, и от всех шагов, достигавших до моего слуха, великой сказке жизни, понял святую неприкосновенность жизни. И когда наконец я встал, душа моя стала вольной, как ветер в поле, никто уже не был над нею властен, кроме творческой мечты, а творчество расцвело буйным цветом..." Поэт выздоровел, но хромота осталась на всю жизнь. Вскоре поэт расторг брак с опостылевшей супругой. По решению суда после развода Горелиной позволялось вступить в брак, а Бальмонту навсегда запрещалось жениться. Но романтическая натура поэта жаждала любви и она появилась в его жизни в лице Екатерины Алексеевны Андреевой (родственницы издателей Собашниковых). И хоть девушка была безответно влюблена в известного адвоката А. Урусова и не отвечала Бальмонту взаимностью, со временем узнав поближе Константина Дмитриевичем прониклась к нему добрыми чувствами. В 1896 году молодые люди поженились, а чтобы обойти судебное решение на запрет нового брака, Бальмонт совершил подлог, предоставив старый документ, в котором он числился неженатым. Супруги сразу же отправились путешествовать по Европе. Годы проведённые за границей были весьма плодотворны в творческом плане.
В 1901 году поэт принял участие в массовых студенческих демонстрациях, а так же написал стихотворение "Маленький султан", в котором критиковал царский режим.
То было в Турции, где совесть - вещь пустая.
Там царствует кулак, нагайка, ятаган,
Два-три нуля, четыре негодяя
И глупый маленький султан.
Во имя вольности, и веры, и науки
Там как-то собрались ревнители идей.
Но сильны волею разнузданных страстей,
На них нахлынули толпой башибузуки.
Они рассеялись. И вот их больше нет.
И тайно собрались избранники с поэтом:
"Как выйти, - говорят, - из этих темных бед?
Ответствуй, о поэт, не поскупись советом".
И тот собравшимся, подумав, так сказал:
"Кто хочет говорить, пусть дух в нем словом дышит,
А если кто не глух, пускай он слово слышит,
А если нет, - кинжал".
Поэта выслали из столицы на три года. Затем грянула революция 1905 года, которой поэт увлёкся, как эстет. Он напечатал ряд революционных стихотворений ("Песни мстителя", "Стихотворение"), но вскоре политика ему наскучила и он отправился путешествовать. Надо отметить, что за его стихи в Россию ему был закрыт въезд (амнистию Бальмонт получил только в 1913 году).
Но вернемся к любовным историям нашего героя. В Париже, в начале XX века Константин Дмитриевич, уже известный литератор, познакомился с генеральской дочерью Еленой Константиновной Цветковской, которая училась на математическом факультете Сорбонны. Девушка была страстной поклонницей поэта. Вскоре Бальмонт запутался в своих семейных отношениях. Он то жил с женой и дочерью, то отправлялся путешествовать с Цветковской. В 1907 году Елена родила поэту дочь Мирру. Девочку назвали в честь одной из возлюбленных поэта Мирры Лохвицкой. Представляете, как Елена Цветковская любила поэта, что даже согласилась назвать дочь именем бывшей любовницы! Ну, а творческая личность Бальмонта вновь страдала. Жену он оставлять не хотел, но и без Елены больше не мыслил своей жизни и поэтому опять поступил, как трус решив выброситься из окна. Однако, судьба в который раз хранила его. Поправившись поэт стал жить с Цветковской в Петербурге (до 1917 года), а к Андреевой иногда приезжал в гости.
После революции поэт с Еленой и дочерью эмигрировали во Францию. Стареющий ловелас остался верен себе, в 1919 году в Париже он познакомился с баронессой Дагмар Шаховской (обрусевшей эстонкой). Влюблённая баронесса родила Бальмонту двух детей. Но на это раз поэт не решился бросить семью и встречался с Дагмар и детьми лишь изредка, зато часто писал и в каждом письме признавался в любви.
Последние самые трудные годы с Константином Дмитриевичем провела преданная Цветковская, единственная, кто его по настоящему любил. Умер Поэт Серебрянного века в 1942 году в эмигрантском приюте под Парижем. Верная Елена Константиновна пережила любимого всего лишь на один год.
Слова любви всегда бессвязны,
Они дрожат, они алмазны,
Как в час предутренний — звезда;
Они журчат, как ключ в пустыне,
С начала мира и доныне,
И будут первыми всегда;
Всегда дробясь, повсюду цельны,
Как свет, как воздух, беспредельны,
Легки, как всплески в тростниках,
Как взмахи птицы опьяненной,
С другою птицею сплетенной
В летучем беге, в облаках.
Бальмонт и Цветковская. Екатерина Андреева- Бальмонт.
Константин Бальмонт – русский поэт, переводчик, прозаик, критик, эссеист. Яркий представитель Серебряного века. Он издал 35 сборников поэзии, 20 книг с прозой. Перевел большое количество произведений зарубежных писателей. Константин Дмитриевич – автор литературных исследований, филологических трактатов, критических эссе. Его стихи «Снежинка», «Камыши», «Осень», «К зиме», «Фея» и многие другие включены в школьную программу.
Детство и юность
Константин Бальмонт родился и жил до 10 лет в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии в небогатой, но дворянской семье. Его отец Дмитрий Константинович сначала работал судьей, позже занял пост главы земской управы. Мать Вера Николаевна была родом из семьи, где любили и увлекались литературой. Женщина устраивала литературные вечера, ставила спектакли и печаталась в местной газете.
Вера Николаевна знала несколько иностранных языков, и ей была присуща доля «вольнодумства», в их доме частенько гостили «нежелательные» люди. Позже он писал, что мать ему не только привила любовь к литературе, но от нее он унаследовал свой «душевный строй». В семье, помимо Константина, было семеро сыновей. Он был третьим. Наблюдая, как мать учит грамоте старших братьев, мальчик самостоятельно научился читать в 5 лет.
Жила семья в доме, который стоял на берегу реки, в окружении садов. Поэтому, когда пришло время детей отдавать в школу, они переехали в Шую. Таким образом, им пришлось оторваться от природы. Свои первые стихи мальчик написал в 10 лет. Но мама не одобрила этих начинаний, и он ничего не писал следующие 6 лет.
В 1876 году Бальмонта зачислили в Шуйскую гимназию. Поначалу Костя проявил себя как прилежный ученик, но вскоре ему все это наскучило. Он увлекся чтением, при этом некоторые книги на немецком и французском языках он читал в оригинале. Из гимназии его исключили за плохое обучение и революционные настроения. Уже тогда он состоял в нелегальном кружке, который распространял листовки партии «Народная воля».
Константин переехал во Владимир и учился там вплоть до 1886 года. Еще обучаясь в гимназии, его стихи напечатали в столичном журнале «Живописное обозрение», но это событие осталось незамеченным. После он поступил в Московский университет на юридический факультет. Но и тут долго не задержался.
Он сблизился с Петром Николаевым, который был революционером-шестидесятником. Поэтому неудивительно, что через 2 года его отчислили за участие в студенческом беспорядке. Сразу после этого инцидента его выслали из Москвы в Шую.
В 1889 году Бальмонт решил восстановиться в университете, но из-за нервного расстройства вновь не смог доучиться. Эта же участь его постигла и в Демидовском лицее юридических наук, куда он поступил позднее. После этой попытки он решил оставить затею получить «казенное» образование.
Литература
Первый сборник стихов Бальмонт написал, когда был прикован к постели после неудачного самоубийства. Издали книгу в Ярославле в 1890 году, но позднее поэт сам лично уничтожил основную часть тиража.
Все же отправной точкой в творчестве поэта считается сборник «Под северным небом». Он был встречен публикой с восхищением, как и последующие его работы – «В безбрежности мрака» и «Тишина». Его охотно стали печатать в современных журналах, Бальмонт стал популярен, его считали самым многообещающим из «декадентов».
В середине 1890-х он начинает близко общаться с , . Вскоре Бальмонт становится наиболее популярным в России поэтом-символистом. В стихах он восторгается явлениями мира, а в некоторых сборниках открыто касается «демонических» тем. Это заметно в «Злых чарах», тираж которого был конфискован властями по соображениям цензуры.
Бальмонт много путешествует, поэтому его творчество пронизано образами экзотических стран и поликультурностью. Читателей это привлекает и восхищает. Поэт придерживается стихийной импровизации – он никогда не вносил правок в тексты, считал, что первый творческий порыв – наиболее верный.
Высоко оценили современники «Фейные сказки», написанные Бальмонтом в 1905 году. Этот сборник сказочных песен поэт посвятил дочери Нине.
Константин Дмитриевич Бальмонт был революционером по духу и по жизни. Отчисление из гимназии и университета не остановило поэта. Однажды он публично прочел стих «Маленький султан», в котором все увидели параллель с . За это его выдворили из Петербурга и на 2 года запретили жить в университетских городах.
Он был противником царизма, поэтому его участие в Первой русской революции было ожидаемо. В то время он подружился с и стихи писал такие, которые больше напоминали рифмованные листовки.
Во время декабрьского московского восстания 1905 года Бальмонт выступает перед студентами. Но, опасаясь ареста, вынужден покинуть Россию. С 1906 по 1913 годы живет во Франции в статусе политического эмигранта. Находясь в своеобразной ссылке, он продолжает писать, но критики все чаще стали говорить об упадке творчества Бальмонта. В его последних произведениях они замечали некую шаблонность и самоповторяемость.
Сам поэт считал своей лучшей книгой «Горящие здания. Лирика современной души». Если до этого сборника его лирика была исполнена тоской и меланхолией, то «Горящие здания» открыли Бальмонта с другой стороны – в творчестве появились «солнечные» и жизнерадостные ноты.
Вернувшись в Россию в 1913 году, он издал 10-томное полное собрание сочинений. Он работает над переводами и читает лекции по стране. Февральскую революцию Бальмонт воспринял восторженно, как и вся русская интеллигенция. Но вскоре пришел в ужас от творившейся анархии в стране.
Когда началась Октябрьская революция, он был в Петербурге, по его словам, это был «ураган сумасшествия» и «хаос». В 1920 году поэт переехал в Москву, но вскоре из-за слабого здоровья супруги и дочери переехал с ними во Францию. В Россию он больше не вернулся.
В 1923 году Бальмонт издал две автобиографии - «Под новым серпом» и «Воздушный путь». До первой половины 1930-х годов он проехал всю Европу, у публики его выступления имели успех. Но вот у русской диаспоры он уже признанием не пользовался.
Закат его творчества пришелся на 1937 год, тогда он издал свой последний сборник стихов «Светослужение».
Личная жизнь
В 1889 году Константин Бальмонт женился на дочери иваново-вознесенского купца – Ларисе Михайловне Гарелиной. Познакомила их мать, но, когда он объявил о своем намерении жениться, высказалась против этого брака. Константин проявил свою непреклонность и даже пошел ради своей возлюбленной на разрыв с семьей.
Константин Бальмонт и его первая жена Лариса Гарелина Как оказалось, его молодая супруга была склонна к неоправданной ревности. Они вечно ссорились, женщина не поддерживала его ни в литературных, ни в революционных начинаниях. Некоторые исследователи отмечают, что именно она пристрастила Бальмонта к вину.
13 марта 1890 года поэт решился на самоубийство – выбросился на мостовую с третьего этажа собственной квартиры. Но попытка не удалась – он год пролежал в постели, а от полученных травм на всю жизнь остался хромым.
В браке с Ларисой у них родилось двое детей. Первый их ребенок умер в младенчестве, второй – сын Николай – был болен нервным расстройством. В итоге Константин и Лариса разошлись, она вышла замуж за журналиста и литератора Энгельгардта.
В 1896 году Бальмонт женился во второй раз. Его супругой стала Екатерина Алексеевна Андреева. Девушка была из состоятельной семьи – умная, образованная и красивая. Сразу после венчания влюбленные уехали во Францию. В 1901 году у них родилась дочь Нина. Во многом их объединяла литературная деятельность, вместе они работали над переводами.
Константин Бальмонт и его третья жена Елена Цветковская Екатерина Алексеевна не была властной особой, но образ жизни супругов диктовала она. И все бы было прекрасно, если бы не встретил Бальмонт в Париже Елену Константиновну Цветковскую. Девушка была очарована поэтом, смотрела на него будто на бога. Отныне он жил то с семьей, то на пару-тройку месяцев уезжал в заграничные путешествия с Екатериной.
Его семейная жизнь окончательно запуталась, когда Цветковская родила дочь Мирру. Это событие окончательно привязало Константина к Елене, но при этом он не хотел расходиться с Андреевой. Душевные терзания вновь привели Бальмонта к самоубийству. Он выпрыгнул из окна, но, как и в прошлый раз, остался жив.
В итоге он стал жить в Петербурге с Цветковской и Миррой и изредка наведывался в Москву к Андреевой и дочери Нине. Позднее они иммигрировали во Францию. Там Бальмонт стал встречаться с Дагмар Шаховской. Он не уходил из семьи, но встречался с женщиной регулярно, ежедневно писал ей письма. В итоге она родила ему двух детей – сына Жоржа и дочь Светлану.
Но в самые тяжелые годы его жизни с ним рядом все-таки была Цветковская. Она была настолько ему предана, что и года не прожила после его кончины, ушла вслед за ним.
Смерть
Переехав во Францию, он тосковал по России. Но его здоровье ухудшалось, были финансовые проблемы, поэтому о возвращении не было и речи. Жил он в дешевой квартире с разбитым окном.
В 1937 году у поэта обнаружили психическое заболевание. С этого момента он уже больше не писал стихов.
23 декабря 1942 года он скончался в приюте «Русский дом», недалеко от Парижа, в Нуази-ле-Гран. Причиной его смерти стало воспаление легких. Умер поэт в нищете и забвении.
Библиография
- 1894 – «Под северным небом (элегии, стансы, сонеты)»
- 1895 – «В безбрежности мрака»
- 1898 – «Тишина. Лирические поэмы»
- 1900 – «Горящие здания. Лирика современной души»
- 1903 – «Будем как солнце. Книга символов»
- 1903 – «Только любовь. Семицветник»
- 1905 – «Литургия красоты. Стихийные гимны»
- 1905 – «Фейные сказки (детские песенки)»
- 1906 – «Злые чары (Книга заклятий)»
- 1906 – «Стихотворения»
- 1907 – «Песни мстителя»
- 1908 – «Птицы в воздухе (Строки напевные)»
- 1909 – «Зелёный вертоград (Слова поцелуйные)»
- 1917 – «Сонеты Солнца, мёда и Луны»
- 1920 – «Перстень»
- 1920 – «Семь поэм»
- 1922 – «Песня рабочего молота»
- 1929 – «В раздвинутой дали (Поэма о России)»
- 1930 – «Соучастие душ»
- 1937 – «Светослужение»