Стокгольмский синдром откуда название. Стокгольмский синдром - что это в психологии? Защитный механизм психики

Термин «стокгольмский синдром» подразумевает парадоксальное психологическое состояние. Суть его заключается в следующем: жертва преступления испытывает к преступнику явную симпатию, влюбленность, сочувствует и помогает ему, оправдывает агрессивные действия. Ученые считают, что такое отношение не является психическим расстройством, это своеобразная защита, реакция на опасное для человека событие. Описанная ситуация наблюдается спустя несколько дней после преступления в отношении жертвы, которая начинает оправдывать действия преступника, отождествлять его с собой, стремится максимально понравиться ему. Синдром жертвы имеет другие названия: амстердамский, брюссельский, копенгагенский.

Причины формирования стокгольмского синдрома

Как развивается синдром, когда жертва влюбляется в своего мучителя? Психологи, психиатры и криминалисты, изучающие проблему, формируют несколько общих причин возникновения такого феномена, связанных с особым состоянием человека, оказавшегося в критическом, опасном для жизни положении:

заложник видит в действиях преступника признаки некой заботы: он обеспечивает его потребности, сохраняет жизнь;
нахождение в тесном, изолированном контакте с похитителем позволяет оценить его с другой точки зрения, понять и даже принять мотивы, побудившие к преступлению;
совместное проживание в течение длительного времени может привести к возникновению симпатии и даже влюбленности между мужчиной и женщиной;
для исключения ситуаций, когда террорист может применить физическую силу или расправу к своему пленнику, жертва выбирает особый стиль поведения, во всем угождая, что входит в привычку;
для одиноких людей, которых никто не ждет дома, совместное нахождение с мучителем является ярким событием, с ним они переживают страшные часы, затем возникает потребность находиться рядом;
испытывать симпатию, подражать маньяку запуганный и униженный заложник может из-за желания казаться таким же сильным.

Хельсинский синдром не является частым случаем. Для его возникновения необходимо совпадение нескольких условий:

владение одним языком;
длительное совместное нахождение агрессора и заложника;
сопереживание преступнику, солидарность с социальными, политическими предпочтениями, появление жалости к нему;
невозможность выполнения самостоятельного противодействия преступнику;
«гуманное», неагрессивное отношение к жертве при наличии реальной угрозы для здоровья или жизни.

Разновидности патологии и основные признаки

Описываемый синдром имеет несколько типов, характерен не только при проявлениях терроризма или преступлениях против общества. Присущие ему черты можно наблюдать в жизни обычных людей: в семье, на работе, в социальных отношениях. Симптомы проблемы часто выявляются во взаимодействии продавца и покупателя.

Синдром заложника

Синдром заложника – один из видов стокгольмского расстройства - характерен для случаев, когда похититель захватывает жертву. Человек становится своеобразным гарантом получения выдвинутых требований. При этом жизнь и здоровье заложника находятся в полной власти преступника. Зависимый человек начинает проявлять к своему мучителю симпатию, становится солидарным с выдвинутыми им требованиями, разделяет его взгляды. Благосклонность и сочувствие возникают взамен страха за свое будущее. Именно такая подмена чувств способствует появлению у жертвы ложного ощущения безопасности. Отношения в некоторых случаях могут быть взаимными. Такое развитие событий наиболее благоприятно: процесс переговоров с правоохранительными органами упрощается, преступник часто гарантирует безопасность для удерживаемого силой человека.

Бытовой и социальный стокгольмский синдром

Модель отношений, характерная для террористического захвата, может наблюдаться в обычной жизни. Примеры бытового стокгольмского синдрома можно увидеть в семейных отношениях. В большинстве случаев агрессивную роль занимает муж, покоряемая ему жертва – супруга. Такая нездоровая ситуация может возникать по причинам:

Особенностей характера, присущих как мужчине, так и женщине. Муж имеет задатки деспота: он груб, властен, быстро входит в состояние гнева. Жена считает себя недостойной супруга, имеет заниженную самооценку, поддаются манипулированию.
Ошибок в семейном воспитании. Родители будущей супруги часто не обращают внимания на дочь, грубо относятся к ней, всегда критикуют или унижают ее. Детство мальчика сопровождают семейная агрессия, побои.
Посттравматическая природа агрессии. Супруг может быть унижен кем-то в детстве или во взрослой жизни, гнев и агрессию переносит на свою жену, которая покорно воспринимает ситуацию, оставаясь в отношениях с ним.
Женщина попадает в замкнутый круг: после акта насилия агрессор раскаивается, получает прощение, затем снова совершает недостойный поступок. Слабохарактерная жертва неспособна защищаться или порвать нездоровые отношения, продолжает любить насильника-супруга.

Проявлением стокгольмского синдрома в социальной сфере можно считать отношения начальник–подчиненный, когда руководитель является диктатором. Такой работодатель требует от сотрудника выполнения большого объема работы, часто сверхурочной, срочной и не входящей в основные должностные обязанности. В качестве поощрения начальник может обещать выплату премии или другие компенсации. Однако после выполнения заданий работник не получает ничего. Наградой является обвинение в непрофессионализме, некачественном результате труда, угроза немедленного увольнения. Человек боится перечить, продолжает выполнять основную работу и берется за дополнительную нагрузку. Мысль о расторжении трудовых отношений им не допускается, профессиональная самооценка становится низкой. Полностью отсутствует желание самостоятельно изменить ситуацию.

Современные торговые сети, многочисленные интернет-магазины предлагают потенциальным покупателям заманчивые акции, скидки или бонусы. Люди с радостью пользуются возможностью приобрести товар или услугу выгодно. Они приобретают изрядное количество вещей, которые никогда не будут использовать по назначению. Такая нестандартная зависимость, где агрессором является товар, а жертвой – шопоголик, называется синдром покупателя. Люди, страдающие такой формой психической зависимости, не могут избавиться от сильного желания приобрести акционный товар, испытывают страх за то, что не успеют этого сделать.

Диагностика

Психотерапевтами и психологами разработаны специальные методики оценки, позволяющие выявить склонность человека становиться жертвой при развитии событий, характерных для синдрома заложника. Главный способ получения информации – отрос пациента с применением методик:

определение тяжести травмы психологического характера с использованием оценочной шкалы;
выявление уровня депрессивного состояния по системе Бека;
проведение опроса для определения глубины признаков психопатологии;
оценка посттравматических проявлений в соответствии со шкалой Миссисипи;
использование теста на уровень посттравматического стрессового расстройства.

Лечение и профилактика

Для коррекции поведенческой модели жертвы используются методы психотерапии. Специалисты применяют схемы лечения, целью которых является самостоятельное достижение больным результатов. Он учится:

контролировать мысли, возникающие бессознательно или автоматически;
оценивать эмоции, анализировать связь между мыслями и последующими действиями;
взвешивать происходящие события максимально реалистично;
не допускать искажения умозаключений в зависимости от происходящего.

Процесс реабилитации долгий, пациент обязан находиться под постоянным контролем профессионалов – психологов и психотерапевтов. Важно, чтобы больной смог пересмотреть свое мировоззрение, понять, что дальнейшая психическая безопасность, физическое выживание зависят от изменения отношения к окружающим людям, их действиям. Близкие жертвы должны понимать, что реабилитация после внезапного события – теракта или похищения - происходит за относительно небольшой временной промежуток. Синдром заложника, источником которого являются семейные или социальные взаимоотношения, победить трудно. Особые усилия заключаются в убеждении человека в том, что постоянно испытывать унижения и побои неправильно, не следует влюбляться в тирана, жить с ним или работать под его началом.

Этот феномен получил название «стокгольмский синдром» , или «синдром заложника» , в 1973 г., когда во время вооруженного ограбления банка в Стокгольме двое преступников удерживали в заложниках четверых сотрудников в течение 6-ти дней. А после освобождения жертвы вдруг стали на сторону своих похитителей, одна из девушек даже обручилась с налетчиком. Это был не единственный случай, когда жертвы прониклись симпатией к своим обидчикам.

В 1974 г. политические террористы Симбионистской освободительной армии похитили внучку миллиардера, 19-летнюю Патти Херст. 57 дней девушка находилась в шкафу размером 2 метра на 63 сантиметра. Первые несколько дней она провела с кляпом во рту, с завязанными глазами, ее подвергали физическому и сексуальному насилию. Заговорщики планировали обменять ее на двух заключенных своей группировки, но этот план провалился, и Патти осталась с ними. Девушка не только не стремилась освободиться, но и стала членом группы, принимая участие в налетах и ограблениях банков. В одного из террористов она была влюблена.

За сутки до своего освобождения под залог Патти Херст заявила о том, что вступает в ряды Симбионистской освободительной армии: «Или и дальше оставаться в плену, или использовать мощь С.А.О. и бороться за мир. Я решила бороться… Я решила остаться с новыми друзьями». В 1975 г. девушку арестовали в числе других членов группировки. На суде Херст рассказала о принудительном характере ее деятельности, но обвинительный приговор все же был вынесен.

В 1998 г. в Вене была похищена 10-летняя Наташа Кампуш. В течение 8 лет ее держал взаперти маньяк Вольфганг Приклопиль. Все это время девочка находилась в звуконепроницаемом подвале. Она смогла вернуться домой только в 2006 г. Но о своем похитителе девушка отзывалась с сочувствием, утверждая, что он баловал ее больше, чем родители. Как оказалось, в детстве у нее не было друзей, родители развелись, и она чувствовала себя одинокой.

Наташа Кампуш после освобождения

Когда Наташу похитил маньяк, она вспомнила телепередачу, в которой говорили, что в случае сопротивления жертв похищений часто убивают, и вела себя покорно. После ее освобождения Приклопиль покончил с собой. Узнав об этом, Наташа расплакалась.

В 2002 г. маньяк из Солт-Лейк-Сити похитил 15-летнюю Элизабет Смарт. В заключении девушка провела 9 месяцев. Существовала версия, что она могла бы сбежать и раньше, если бы не чувство привязанности к похитителю.

Психиатры и криминологи изучали этот феномен на протяжении десятилетий и пришли к таким выводам. В стрессовой ситуации между жертвой и агрессором иногда возникает особая связь, которая приводит к возникновению симпатии. Сначала заложники демонстрируют готовность подчиняться агрессору, чтобы избежать насилия и сохранить себе жизнь, но позже под воздействием шока они начинают сочувствовать преступникам, оправдывать их действия и даже отождествлять себя с ними.

Это происходит далеко не всегда. Жестокое обращение с заложниками закономерно пробуждает в них ненависть, но в случае гуманного поведения жертва начинает чувствовать благодарность. К тому же, в условиях изоляции от внешнего мира заложники могут узнать точку зрения агрессоров и понять мотивы их поведения. Нередко причины, побудившие их к преступлению, вызывают у жертв сочувствие и желание им помочь. Под воздействием стресса развивается физическая или эмоциональная привязанность к захватчикам. Заложники чувствуют благодарность за то, что их оставили в живых. В результате во время спасательной операции жертвы нередко оказывают сопротивление.

Жертва стокгольмского синдрома Элизабет Сма

Острая психологическая ситуация, в которой жертва проникается симпатией к своим мучителям, называется стокгольмский синдром. Такое происходит во время захвата заложников. Если же преступники оказываются пойманными, то жертва этого синдрома может активно участвовать в дальнейшей судьбе своих мучителей. Такие люди просят для них смягчение приговора, навещают их в тюрьме и т. д. Стокгольмский синдром не является неврологическим заболеванием официально, т. к. в ситуациях с захватом заложников только 8% поддаются его влиянию. Симптомы и лечение этого недуга будут описаны ниже.

Первое упоминание

В 1973 году в банке Стокгольма был произведен захват трех женщин и одного мужчины двумя похитителями. В течение 6 дней они угрожали лишить их жизни, но иногда давали поблажки и немного спокойствия. Однако, при попытке освободить заложников, спасательная операция столкнулась с неожиданной проблемой: все жертвы пытались помешать себя освободить и после происшествия просили амнистию для преступников.

Каждая жертва наведывала своих мучителей в тюрьме, а одна из женщин развелась с мужем и поклялась в любви и верности парню, который приставлял пистолет к ее виску. Две бывшие заложницы даже вышли замуж за своих похитителей. Такая психологическая реакция впервые была описана криминалистом Биджертом.

Самой распространенной формой симпатии заложников считают бытовой стокгольмский синдром. Это банальное психологическое и физическое насилие в семье. Человек не ощущает себя жертвой, а такие отношения не редкость между мужем и женой, родителями и детьми.

Стокгольмский синдром в семье

Стокгольмский синдром в семье вредит и окружающим близким людям, т. к. они знают о насилии, но ничего не могут сделать, потому что жертва не считает себя жертвой.

Дети, которые вырастут в такой семье, становятся тоже жертвами. С самого детства они видят негативное подсознательное влияние даже при положительном отношении. Происходящее сильно влияет на их восприятие мира. Депрессия часто сопровождает таких людей во взрослом возрасте.

Причины возникновения

Психологами доказано, что длительное эмоциональное потрясение может заметно повлиять на подсознание жертв и изменить их отношение к агрессорам. Когда человек полностью зависит от агрессивного обидчика, то он растолковывает все его действия себе в пользу - таков механизм синдрома. Но это работает только при психологическом эмоциональном насилии, при условии, что физическое насилие к жертве не применяется. Известны случаи, когда жертва и обидчик месяцами находились вместе. В таких случаях первый понимал, что похититель не причинит физический вред, и начинал их провоцировать. Последствия такого необдуманного поведения могут быть совершенно разными и очень опасными.

Насилие в семье

Стокгольмский синдром заложника имеет следующие причины:

лояльное отношение к жертвам;
угроза жизни, проявляющаяся со стороны маньяка;
длительное пребывание заложника и похитителя;
возможен только один вариант события, который продиктован захватчиками.

Проявления синдрома

Для того чтобы определить наличие синдрома, нужно повнимательнее присмотреться к человеку. Все люди, которые находились или находятся в подобных ситуациях, имеют определенные признаки.

При долгом общении с похитителем жертва искажает реальный ракурс происходящего в своем подсознании. Часто она считает мотивы похитителя правильными, справедливыми и единственно верными.
Когда человек долго находится в стрессе и страхе за свою жизнь, все попытки и действия по улучшению ситуации воспринимаются негативно. В таком случае заложник боится освобождения, потому что при попытке освобождения риск только увеличивается. В таких семейных отношениях жертва боится еще больше разозлить тирана, если начнет с ним бороться, поэтому оставляет все неизменным.
Когда личность, которая подвергается насилию, выбирает поведение покорности и угождения, при длительном общении они перерастают в сочувствие, одобрение и понимание. В таких случаях заложник оправдывает одного из нападавших, а жертва - домашнего тирана.

Тактика выживания с мучителем

При длительном контакте в отношениях с тираном жертва разрабатывает правила поведения.

Тактика выживания

Желание сохранить мир в семье заставляет жертву забыть о своих желаниях и жить жизнью обидчика. Она ставит себе задачу полного удовлетворения всех желаний тирана.
Страдалец может убедить себя в благих намерениях домашнего маньяка и пробудить в себе чувства уважения, любви и поощрения.
Когда мужчина-агрессор находится в хорошем настроении и жена строит иллюзии по поводу восстановления мира в семье, боясь нарушить такое доброе поведение по отношению к ней.
Полная скрытность своих отношений и пресечение любых попыток близких людей помочь. Это происходит из-за страха и непринятия подобного отношения к жертве.
Такие люди стараются избегать разговоров о личной жизни или твердят, что все хорошо.

Чувство вины заложника заставляет думать его, что причины такого поведения агрессора в нем самом.

Избавление от проблемы

Стокгольмский синдром, который проявляется в семье – это чисто психологическая реакция. Ее лечение необходимо проводить при помощи психолога. Психотерапевт помогает пациенту решить 3 задачи:

отсутствие логики в поступках;
понятие иллюзии всех надежд;
принятие статуса жертвы.

Бытовой случай является самым сложным, навязанные агрессором мысли и страх могут длиться годами. Такого человека сложно убедить уйти от тирана – т. к. это единственный выход из сложившейся ситуации.

Лечение может проходить от нескольких месяцев до нескольких лет, все зависит от личности, подвергшейся насилию.

Исторические примеры

Примеры из жизни доказывают существование этого недуга у многих людей. Помимо первого упоминания в Стокгольме, ярким проявлением считают случай в Перу, когда террористами было захвачено посольство Японии. В тот момент были захвачены 500 гостей резиденции и сам посол. Через две недели выпустили 220 заложников, которые во время освобождения защищали своих похитителей и выступали на их стороне.

Позже выяснилось, что часть заложников освободили по причине симпатии к ним. Соответственно, синдром образовался и у террористов. Такое явление получило название Лимский захват.

Интересным случаем бытового проявления синдрома можно считать происшествие с Элизабет Смарт. Девушке было 14 лет, ее держали взаперти и насиловали. Однако, она отказалась сбегать от мучителей при полученной возможности.

Явление, которое было названо «стокгольмским синдромом» в связи с известными событиями в Стокгольме в августе 1973, действительно принято считать парадоксальным, а возникающую у некоторых заложников привязанность к похитителям - иррациональной. Что же происходит на самом деле?

СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ - парадоксальная реакция привязанности и симпатии,

возникающая у жертвы по отношению к агрессору.

Явление, которое шведский криминалист Нильс Бейерот в связи с известными событиями в Стокгольме в августе 1973 года назвал «стокгольмским синдромом», действительно принято считать парадоксальным, а возникающую у некоторых заложников привязанность к похитителям - иррациональной. На первый взгляд, так оно и есть, ведь мы внешне наблюдаем ситуацию, когда человек эмоционально привязывается к тому, кого (по всем правилам здравого смысла) он должен ненавидеть. В этом и заключается так называемый психологический парадокс, который на самом деле таковым не является, а представляет собой вполне естественный способ адаптации к экстремальным условиям людей с определенным набором векторов. О них пойдет речь далее после короткого описания событий, которые и дали название «стокгольмский синдром» этому феномену.

Стокгольм, 1973 год

23 августа 1973 года некий Ян Улссон, бывший заключенный, ворвался с оружием в банк Kreditbanken в Стокгольме и взял в заложники работников банка - трех женщин и мужчину, а также одного клиента банка. При попытке двух полицейских штурмовать банк Улссон ранил одного из них, а второго тоже взял в заложники, но вскоре отпустил вместе с клиентом. По требованию Улссона в помещение банка из тюрьмы был доставлен его друг-сокамерник Кларк Улофссон.

Выдвинув свои требования к властям, Улссон и Улофссон закрылись вместе с четырьмя пленными в помещении бронированного хранилища банка площадью 3 х 14 м, где удерживали их в течение шести дней. Для заложников эти дни были очень тяжелыми. Сначала они были вынуждены стоять с петлей на шее, которая душила их при попытке сесть. Два дня заложники не ели. Улссон постоянно грозил их убить.

Но вскоре, на удивление полиции, у заложников возникла непонятная привязанность к похитителям. Пленный менеджер банка Свен Сефстрем после освобождения заложников отзывался об Улссоне и Улофссоне как об очень хороших людях, а во время освобождения вместе со всеми пытался их защищать. Одна из заложниц, Бригита Лунберг, имея возможность убежать из захваченного здания, предпочла остаться. Другая заложница, Кристина Энмарк, на четвертый день по телефону сообщила полиции, что хочет уехать вместе с похитителями, поскольку они очень сдружились. Позже две женщины рассказали о том, что добровольно вступали с преступниками в интимные связи, а после освобождения из плена и вовсе обручились с ними, даже не дождавшись их выхода из тюрьмы (одна из девушек была замужем и развелась с мужем). Хотя дальнейшего развития эти необычные отношения так и не получили, но Улофссон после выхода из тюрьмы еще долго дружил с женщинами и их семьями.

При рассмотрении этого случая с точки зрения системно-векторной психологии сразу же бросается в глаза описание внешности заложников:

Бригита Лунберг - эффектная светловолосая красавица;

Кристина Энмарк - энергичная, жизнерадостная брюнетка;

Элизабет Ольдгрен - миниатюрная блондинка, скромная и застенчивая;

Свен Сефстрем - менеджер банка, уверенный в себе, высокий, красивый холостяк.

Первые две девушки, которые, собственно, и влюбились на короткое время в своих мучителей, явно . То же можно сказать о менеджере банка Свене Сефстреме и, скорее всего, о третьей служащей, Элизабет Ольдгрен.

Захватчики Ян Уллсон и Кларк Улофссон, несомненно, звуковики, о чем говорит их поведение во время захвата, биографии, внешность. Исходя из этого, легко понять то, почему столь теплое отношение захваченных к захватчикам сформировалось так быстро и было таким сильным. , как патрица и матрица, дополняющие друг друга, при этом бессознательно тянется к звуковику одинаковой с собой развитости, как к «старшему брату» по квартели. слышит ночью, когда зрительник не видит - такова, в образном выражении, основа их взаимоотношений.

Заложник со зрительным вектором (даже сильно развитый) проваливается от сильного стресса в и по равенству внутренних состояний может бессознательно тянуться к такому же неразвитому . Если же агрессором является более развитый, идейный звуковик, то зрительник тоже подтягивается к его уровню развития и на этом уровне начинает с ним взаимодействовать (например, перенимая его идеи, считая их своими). По этой причине самые яркие проявления стокгольмского синдрома встречаются именно во время политических терактов, которые, как правило, не совершает никто, кроме идейных звуковиков либо звуковиков-психопатов.

При этом данный фактор комплементарности векторов хоть и имел место во время событий в Стокгольме, но стал лишь катализатором, а не основной причиной возникшей симпатии зрительных жертв к своим звуковым захватчикам. Основная причина - в наличии кожно-зрительных связок векторов у жертв, что, как уже было сказано, обуславливает определенный способ их адаптации к сверхстрессовым условиям - через создание эмоциональной связи.

Кожно-зрительная самка

Женщины с кожно-зрительной связкой векторов в первобытные времена выполняли видовую роль дневных охранниц. Они были единственными женщинами, которые шли на охоту вместе с мужчинами. Их задача заключалась в том, чтобы вовремя заметить опасность и предупредить о ней остальных. Так, пугаясь хищника, кожно-зрительная самка испытывала сильнейший страх смерти и источала запах (феромоны) страха. Неосознанно почувствовав этот запах, ее соплеменники тут же пускались в бегство. Если же она поздно замечала хищника, то из-за своего сильного запаха первой попадала в его лапы. Так было на охоте. А в первобытной пещере стая в определенных случаях могла .

Как нам известно из системно-векторной психологии, ранние жизненные сценарии являются фундаментальными в нашем поведении. Это значит, что они никуда не исчезают в процессе развития, а становятся основой для нового его витка. Так же постепенно развивался из состояния страха в состояние любви и зрительный вектор в лице кожно-зрительной самки. В военных и охотничьих походах, наблюдая за увечьями и смертями мужчин, она постепенно училась смещать угнетающий ее страх за собственную жизнь на них, превращать его в сострадание к раненым и умершим и таким образом чувствовать уже не страх, а сострадание и любовь. Одновременно с этим, как и любая другая женщина (особенно с кожным вектором), она стремилась получить от мужчин защиту и обеспечение, взамен давая им возможность случаться с собой. Эти две составляющие и легли в основу того, что называется сегодня сексом, создательницей которого является именно кожно-зрительная самка. Секс отличается от простой животной случки наличием эмоциональной связи между мужчиной и женщиной. У людей, в отличие от животных, он сопровождается сильными эмоциями.

В более поздние, исторические времена, когда видовая роль дневных охранниц стаи была уже не нужна, кожно-зрительные женщины продолжали ходить вместе с мужчинами на войну уже в качестве медсестер, где проявляли свою способность к состраданию в намного большей мере и уже без вступления в интимные связи для обеспечения своей безопасности. Наоборот, в истории есть множество фактов самопожертвования таких женщин, что свидетельствует о намного более высоком их развитии в своем зрительном векторе по сравнению с доисторическими кожно-зрительными самками. Эти женщины уже были способны не просто на эмоциональную связь, а и на высокие чувства, на любовь.

Развитие отношений кожно-зрительной жертвы и агрессора

Естественно, что для любого человека внезапная и реальная опасность его жизни - . А сверхстресс, как это известно в системно-векторной психологии, способен сбросить в ранние архетипичные программы даже человека, максимально развитого в своих векторах, откуда ему придется заново выкарабкиваться «наверх». В том числе это касается кожного и зрительного векторов.

В кожном векторе первая реакция на появление людей, размахивающих оружием, - сильная потеря ощущения равновесия с внешней средой, в зрительном - дикий страх за собственную жизнь. На этой стадии кожно-зрительная женщина не способна ни на что, кроме демонстрации подчинения и громадного выброса в воздух феромонов (запаха страха), что лишь разъяряет агрессора и не дает жертве никакой особой уверенности в сохранении ее жизни.

Но далее жертва начинает бессознательно искать возможности для того, чтобы прийти в какой-то баланс с внешней средой, и здесь ей не на что полагаться, кроме как на свои врожденные психические свойства (векторы). Она проявляет гибкость и адаптивность в кожном векторе, а также бессознательно выстраивает с агрессором зрительную эмоциональную связь, проявляя к нему сочувствие, при этом цепляясь за самые невероятные и надуманные подтверждения того, что агрессор «хороший», приводя множество рациональных объяснений, почему это так («он жесткий, но справедливый», «борется за правое дело», «жизнь вынудила его таким стать» и т. д.). Одновременно она ищет у него защиты как у мужчины. То есть действует в соответствии с ранним сценарием кожно-зрительной самки.

В необычных условиях формируется, соответственно, необычная мысль, обеспечивающая желание сохранить себя.

И даже после того, как стрессовая ситуация исчерпает себя, эти эмоции остаются, поскольку дают недавней жертве чувство зрительной радости, которое ей (бессознательно) не хочется менять на ненависть к человеку, причинившему ей столько бед. Таким образом, о преступнике даже по прошествии многих лет вспоминают как о «хорошем человеке».

Другие примеры

17 декабря 1998 года посольство Японии в Перу было захвачено террористами во время приема гостей по случаю дня рождения императора Японии. Террористы, представители экстремистской организации «Революционное движение имени Тупака Амара», взяли в плен 500 высокопоставленных гостей, прибывших на прием, и потребовали выпустить из тюрем около 500 своих сторонников.

Через две недели в целях облегчения контроля над заложниками половину из них освободили. На всеобщее удивление, освобожденные заложники начали выступать с публичными заявлениями о том, что террористы правы, а их требования справедливы. Более того, они рассказали, что, будучи в плену, не только симпатизировали террористам, но ненавидели и боялись тех, кто мог пойти на штурм здания. О звуковом Несторе Картоллини, главаре террористов, также отзывались очень тепло. Бизнесмен из Канады Кьеран Мэткелф после того, как его освободили, говорил, что Картоллини «вежливый и образованный человек, преданный своему делу» (вежливый , образованный - вербальные ключевики, выдающие у Мэткелфа зрительный вектор; преданный своему делу - кожный ключевик, естественно - какой бизнесмен не обладает кожным вектором?).

Еще один случай произошел в Австрии. Молодая девушка Наташа Мария Кампуш в 1998 году была похищена неким Вольфгангом Приклопилем, который посадил ее в свой подвал и продержал там 8 лет. Имея не одну возможность сбежать, она все же предпочитала остаться. Первая же попытка ее побега была удачной. Приклопиль, не пожелав попасть в тюрьму за совершенное преступление, покончил с собой, а Наташа потом в многочисленных интервью отзывалась о нем очень тепло, говорила, что он был очень добр по отношению к ней и она будет за него молиться.

Наташа не решалась сбежать, поскольку за годы изоляции все зрительное (эмоциональное) и кожное (мазохистское) наполнение ее векторов сосредоточивалось на единственном человеке, с которым она контактировала.

Заключение

Естественно, все описанные психические процессы - глубоко бессознательны. Ни одна из жертв не понимает настоящих мотивов собственного поведения, реализует свои поведенческие программы неосознанно, повинуясь внезапно возникающим из глубины подсознания алгоритмам действий. Естественное внутреннее устремление человека ощущать безопасность и защищенность пытается взять свое в любых, даже самых жестких условиях, и использует для этого любые ресурсы (в том числе и того, кто эти жесткие условия создает). Использует, ни о чем нас не спрашивая и почти никак не согласовывая это с нашим здравым смыслом. Нужно ли говорить о том, что такие бессознательные программы поведения далеко не всегда работают эффективно в нестандартных условиях, как, например, тот же захват заложников или похищение (как в истории с Наташей Кампуш, потерявшей 8 лет жизни из-за неспособности отказаться от эмоциональной привязанности к своему мучителю).

Известно множество случаев, когда заложники, первыми увидев штурмующих здание полицейских, предупреждали террористов об опасности и даже заслоняли их своим телом. Часто террористы прятались среди заложников, и никто их не выдавал. При этом такая самоотверженность, как правило, односторонняя: захватчик, в большинстве случаев не имеющий сколько-нибудь развитого зрительного вектора, не чувствует того же по отношению к захваченному, а просто использует его для достижения своих целей.

Корректор: Наталья Коновалова

Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология »

Стокгольмский синдром – психологический феномен, при котором жертва начинает испытывать симпатию и даже сожаление к своему агрессору, тирану, насильнику. Еще недавно этот синдром рассматривали только в контексте возникновения положительных эмоций у заложников к своим захватчикам. Но сегодня этот термин применим и к бытовым ситуациям, отношениям мужчины и женщины. Чаще всего роль жертвы в отношениях занимает женщина, хотя и не в 100 % случаев.

Встречается в 8 случаев из 100. В основе стокгольмского синдрома находится принцип зависимых отношений. Суть синдрома в том, что жертва начинает испытывать симпатию, чувствует эмоционально-психологическую зависимость, защищает своего тирана в глазах других людей.

Известны случаи, когда заложники сбегали вместе со своими тиранами или закрывали их от пуль, помогали избегать наказания. При бытовом стокгольмском синдроме жертва укрывает тирана, ищет причину его в себе, находит оправдания агрессору.

Проще говоря, это смена ненависти и страха на сочувствие, понимание, симпатию и любовь. Современное понимание феномена стокгольмского синдрома значительно шире и сложнее:

Сегодня информация об этом синдроме столь доступна, что особенности синдрома используют в своих целях террористы и другие преступники. Потому стало сложнее работать психологам и полиции, другим службам. Важно определить не только истинные мотивы преступника, но и истинные мотивы жертвы.
Феномен стокгольмского синдрома можно видеть и в деловых отношениях. Когда работники понимают, что живут под вечными перегрузками и неадекватными требованиями начальства, но со временем начинают воспринимать это как должное. Ведь иногда работники получают бонусы. Самооценка сотрудника снижается, желание противиться если и возникает, то тут же отсекается. Об увольнении не идет и речи. А страх быть уволенным или разочаровать начальство становится ведущим.
Термин употребляется не только в отношении семейных отношений или классически в отношениях захватчика и заложника, но и в отношении детско-родительских взаимоотношений. Притом роль тирана (властителя) может принадлежать как родителям, так и детям.
Еще одно современное применение термина – отношения покупателя и товаров, или шопоголизм. Покупатель всеми правдами и неправдами (пригодится потом, акция, скидка, бонус) оправдывает свои покупки. И хотя сам шопоголик знает, что эти акции не последние, в глубине души думает «а вдруг именно на этот товар последние».

История открытия стокгольмского синдрома

23 августа 1973 года на центральной площади Стокгольма вооруженные преступники (32-летний Ян-Эрик Ольссон и 26-летний Кларк Олофссон) захватили банк и 4 заложников (31-летнюю Бригитту Лундберг, 26-летнюю Кристину Энмарк, 21-летнюю Элизабет Ольдгрен, 26-летнего Свена Сефстрема). Внешне все жертвы благополучны, красивы, успешны и уверенны в себе.

За время плена, пока грабители просили выкуп, жертвы выдержали 2 дня полной голодовки, угрозы убийства, пытки (стоять с петлей на шее, при малейшем изменении положения она натягивалась и душила). Но уже в скором времени стало отмечаться сближение преступников и заложников. Вплоть до того, что одна из жертв смогла передать информацию полиции, но потом сама же призналась в этом грабителям. А на четвертые сутки она просила полицию дать возможность ей и преступникам уехать.

Свен после освобождения утверждал, что грабители были хорошими людьми. На шестые сутки во время освобождения заложники защищали грабителей и держались с ними за руки. Позже две заложницы признались, что добровольно совокуплялись с грабителями, а еще чуть позже они стали навещать тех в тюрьме и в итоге обручились с ними.

Причины развития синдрома

В 80 % случаев формирование синдрома вызвано определенным типом мышления. Большая часть жертв психологически запрограммирована следовать этой роли.

К основным особенностям мышления жертвы относятся следующие положения:

Видение мира в пессимистичных тонах, ощущение себя как магнита для неприятностей.
Ощущение того, что большего жертва и не заслуживает.
Присутствует установка на смирение и терпение. Особенно свойственно для женщин, если им еще в детстве прививали необходимость подчиняться мужчине. В семьях, где отец был тираном или просто ведущим грубым человеком, а мать безмолвной, слабой.

Жертвы чаще выходят из чрезмерно требовательных , где ребенок старался заслужить любовь родителей. Кроме того, на замеченные попытки угодить ребенок получал еще большую критику. Или в семьях, где ребенок чувствовал себя ненужным и был обделен вниманием.

Чаще синдром развивается у людей с подвижной и неустойчивой психикой ().

Защитный механизм психики

Вторая причина формирования стокгольмского синдрома – активация защитного механизма у женщины, подвергшейся гендерному насилию. Суть в том, что вспышки агрессии у тирана будут реже и меньше или направлены на другой объект, если жертва не будет проявлять противоречий. Для гендерного насилия характерны два этапа: унижение и раскаянье. В силу эмоциональной слабости жертва не выдерживает и прощает своего агрессора.

Влияние защитного механизма рассматривалось и в первом случае на площади в Стокгольме. Британский психолог Анна Фрейд назвала его тогда идентификацией с агрессором. Это иррациональная реакция, включающаяся в условиях выживания, неэффективности и безнадежности рациональных реакций.

Жертва бессознательно отождествляет себя с агрессором и надеется, что он не причинит вреда такому же, как он человеку. Для того чтобы такая идентификация стала возможна, восприятие перестраивает свою работу. В результате перестройки агрессор воспринимается как симпатичный человек, а не как тиран. Ведь в противном случае идентифицировать себя с преступником было бы невозможно. Свою лепту вносит и вынужденное длительное нахождение в одном пространстве, общение.

Влияние стереотипов

Третий вариант развития стокгольмского синдрома – влияние стереотипов. Актуально для бытового синдрома. В основном действие оказывает мысль о том, что одинокая женщина не может быть счастливой и успешной. Или о том, что женщина должна всю жизнь прожить с одним мужчиной (особенно если мужчина первый в плане секса). Женщины, воспитанные стереотипами, могут годами терпеть физическое и психическое насилие и «нести свой крест».

Стоит отметить, что повлиять на развитие синдрома могут сразу два или все из описанных факторов. Такое встречается нередко. И это не удивительно, так как в итоге проблема синдрома произрастает из детства. А семья в ответе и за развитие, и за , и за формирование убеждений и культуры.

Благоприятные условия для развития синдрома

Стокгольмский синдром развивается не всегда, а только в определенных условиях:

длительное вынужденное пребывание жертвы и агрессора в одном пространстве;
гуманное и лояльное отношение агрессора к жертве;
реальная угроза жизни жертвы, которую агрессор демонстрирует;
осознание жертвой отсутствия альтернативы, реальность только одного исхода, продиктованного агрессором.

Сам синдром при таких условиях формируется в 4 этапа:

Установка близких отношений из-за вынужденной совместной изоляции.
Готовность жертвы сделать все, что скажет агрессор, дабы сохранить себе жизнь.
Сближение через общение, проникновение во внутренний мир агрессора, понимание его мотивов поведения.
Развитие эмоциональной зависимости от агрессора из-за его лояльного отношения и вынужденного общения, чувство благодарности за сохраненную жизнь, желание помочь.

Как избавиться от синдрома

Жертва сама мешает своему же высвобождению. Помочь ей не сможет ни один человек до тех пор, пока она сама не осознает неадекватность собственного поведения.

Самостоятельно справиться с такой проблемой, как стокгольмский синдром, практически невозможно. Рекомендуется обратиться к психологу. Он поможет заглянуть вглубь души и разобраться в истинных причинах жертвенности. Чаще всего жертве свойственна по жизни роль «девочки/мальчика для битья». Но вот откуда сформировалась такая жизненная позиции – вопрос более сложный и частный.

Коррекция бытового стокгольмского синдрома проходит сложнее других. Ведь единственный вариант решения – осознать иррациональность поведения жертвы, увидеть нереальность собственных надежд и иллюзий, уйти от агрессора. Жертва до последнего будет верить в то, что ситуацию (читай: агрессора) можно изменить.

Проще всего корректируется покупательский синдром. Достаточно посмотреть, сколько из купленных вещей ни разу не использовались в течение месяца. Или посчитать, чего покупатель себя лишил, чем пожертвовал.

Синдром в деловых отношениях не обязательно требует смены работы. Ведь жертва снова найдет такого же тирана-начальника. Нужно повысить самооценку у жертвы, расставить жизненные приоритеты (работа не должна занимать все время), найти и ценить свою индивидуальность (убеждения, интересы, ).

Работа с любым видом стокгольмского синдрома предполагает работу с человека, его Я-концепцией, повышением самоуважения.