«Смехотворные снотворные». После окончания Московского пушно-мехового института мне предложили аспирантуру на кафедре биологии промысловых зверей и птиц, которой ведал профессор Петр Александрович Мантейфель - замечательный, интереснейший человек и ученый, основоположник биотехники в охотничьем хозяйстве.
Чем же заняться? Не имея опыта исследовательской работы, был полон научно-романтических устремлений и необоснованной веры в свои силы. Зачем перепевать старое. Уж брать, так новую проблему. Не выйдет диссертация, ну и пусть. Проживу без нее.
Вспомнил, что доцент, читавший лекции по технике охотничьего промысла, говоря о ядах, упомянул в качестве курьеза случай с охотником, который вместо стрихнина начинил приманку люминалом. Вместо волка ее съела лисица и заснула. Охотник принес ее домой, собираясь снять шкурку, а она проснулась. Кто этот охотник? Оказалось, что доцент не знает его, а слышал об этом случае от кого-то из студентов, вернувшихся с практики. И все. Вся информация. А почему бы не разработать такой способ? Ловить зверей, усыпляя их. Эх, была-не была!
Советуюсь с друзьями, преподавателями. Почти все идею бракуют. Один из доцентов сказал, что это не «снотворная, а смехотворная тема». Второй считал, что известная рекомендация ловли зверей путем посыпания им соли на хвост легче выполнима, чем всыпание в них снотворного. Подобных острот хватало.
Петр Александрович был не в восторге. Почесав затылок, профессор задумчиво полез в карман за махоркой, любовь к которой шокировала многих его коллег. «Ну ворон-то ты, может, и поймаешь... А зверей навряд ли». Только после третьего разговора он, скрепя сердце, согласился. Теперь предстояло пройти утверждение темы на ученом совете. Профессура встретила идею скептически. Идейные противники Петра Александровича шептали, что он начинает сдавать. Один из них сказал, что, усыпляя зверей, мы усыпляем бдительность начальства, отвлекая его от решения насущных задач, продиктованных практикой. Не известно, чем бы кончилась дискуссия, если б не страшная жара, измотавшая ораторов, и дипломатический талант председателя, куда-то спешившего и сочувствующего мне, профессора Стеблева. С преимуществом в три голоса тему утвердили.
Друзья-единомышленники. Слух, что я буду заниматься усыплением зверей, распространился среди студентов. Особенно живо обсуждалось известие среди охотоведов. В сравнении со студентами других факультетов это был народ особенный. Люди в большинстве своем влюбленные в природу, прирожденные натуралисты, охотники. Они не искали тихого, сытого благополучия в жизни.
Мой клич о помощи имел отклик. Первым пришел Геннадий Нестеров. Он стал моим главным, верным помощником, а потом и другом на всю жизнь. За ним потянулись другие. Не у всех хватало энтузиазма тратить свободное время на занятия наукой. Был отсев. Некоторые приходили и уходили. Но постепенно складывался костяк нашей дружной веселой компании.
Идеей заразились звероводы, среди которых было много девушек. Теперь мы уже не брали всех подряд. Для поступления в кружок нужно было поручительство одного из старых его членов и прохождение испытательного срока, в течение которого абитуриент исполнял какую-нибудь нудную или грязную работу. Ребята очень подружились между собой.
Через несколько месяцев в нашей дружине насчитывалось более 20 человек: М. Великанова, И. Гилинская, И. Головкова, Р. Горбушин, А. Девяткин, А. Деревщиков, В. Замахаев, Л. Кондаурова, В. Корнеев, А. Крюкова, В. Лебедев-Нечаев, О. Маркелова, И. Моисеев, Г. Нестеров, Г. Останова, С. Образцов, П. Романов, Ю. Рыбалкин, К. Сулимов, В. Тысячная, В. Тархов, А. Четвериков и Г. Вейнгер. Алина Сигизмундовна Вильканец, старший лаборант кафедры, горячо сочувствовала нашим делам и была всем вместо родной матери. Другой аспирант Петра Александровича Мантейфеля - Павел Васильев тогда занимался методами привлечения зверей. Наши интересы дополняли друг друга, мы работали с ним вместе и считали его своим.
Нужен «Спотыкач». Когда-то было такое вино. Наркотики, снотворные вещества обычно используют для лечения и операций, то есть для наркоза. А нам наркоз не нужен, даже вреден, потому что опасен для здоровья: при наркозе организм балансирует на лезвии бритвы, между жизнью и смертью. Для нас интересно другое: как наркотики влияют на способность зверя передвигаться. Пусть не спит, лишь бы удрать не мог. Какие вещества, в каких дозах дают наибольшее расстройство движения, как быстро оно наступает, как долго длится? На эти вопросы ответ не получен: никто не изучал. Значит, предстоит изучать. За дело.
После многих экспериментов, наблюдений выделили со своих позиций восемь разных стадий. Проглотив дозу снотворного, лисица выглядит нормальной, но вскоре начинает при ходьбе покачиваться, закидывает зад, то есть впадает в состояние легкой атаксии. Действие углубляется: лисичка с трудом встает на ноги, постоянно падает - это мы считали средним расстройством движения - средней атаксией. Но вот уже лисица не может ходить: пытаясь встать, тут же валится с ног. Значит, наступила сильная атаксия. Сонная слабость обволакивает душу зверя. Теперь он не в силах подняться, если и принуждать к этому; лисица засыпает - начался сон. Вот она перестала реагировать на вставление термометра под хвост - крепкий сон. Лисица спит крепко, но тело еще не потеряло чувствительность: ущипните, и она вздрогнет. Потом и щипки не действуют - наступил глубочайший сон. Но если подогнуть палец, лисица отдернет лапу. Когда и на это перестала реагировать - достигнут наркоз: теперь хоть режь, ничего не почувствует.
Кончился наркоз, и все стадии повторяются в обратном порядке. Как будто путник преодолевает ущелье - воронку с плоским дном. Плоское дно - это наркоз. Восхождение на гору - выход из наркоза.
Зверь не может убежать от ловца, когда началась сильная атаксия, и тут же убежит, когда она кончится. Этот период действия снотворного назвали периодом доступности. По его продолжительности и тому, как быстро наступает, оценивали вещество. Чем быстрее наступает и чем дольше он длится, тем пригоднее снотворное для ловли зверей.
Все эти стадии наблюдаются при сильной дозе длительно действующего вещества, например люминала. А если дать люминала поменьше, то выпадет наркоз, а еще и глубочайший сон: цепочка станет короче. Когда снотворное действует ускоренно, скажем нембутал, стадии возникают и пропадают быстро, как вагоны экспресса. При совсем маленькой дозе возникает одно лишь расстройство движения: пошатнется, поспотыкается, попадает лисица и опять станет нормальной. Мы подбирали такую дозу, чтобы дальше крепкого сна дело не заходило, но продолжительность была максимальной. Такую дозу назвали оптимальной.
Одни сплошные вопросы. Чтобы научиться ловить зверей снотворными веществами, предстояло решить уйму задач. Выбрать такое вещество, которое действовало бы быстро и долго. Иначе зверь далеко уйдет, не найдешь его или проснется раньше, чем придет зверолов. Препарат должен обладать широтой, чтобы дозы, вызывающие крепкий сон или сильное расстройство движения, могли варьировать, не грозя смертью или отравлением. Доза зависит от размера зверя, ее рассчитывают на килограмм веса. Но не известно, кто найдет и съест приманку: самки большей частью легче самцов, старые звери тяжелее молодых. Кроме того, есть еще индивидуальные различия в весе. Вещество должно быть доступным, дешевым, не очень опасным, не прельщать наркоманов.
Если найдется такой чудодейственный препарат, нужно, выбрав дозу, скормить его зверю. Зверю осторожному, с прекрасным обонянием, чтобы он добровольно проглотил капсулу или съел приманку, начиненную снотворным. И чтобы это делали не отдельные оголодавшие особи, а все. Хищные звери легко срыгивают пищу, а значит, могут избавляться таким способом и от съеденной снотворной пищи. Волк использует свое брюхо вместо авоськи: набьет мясом и тащит в логово детям. Волчица же, прежде чем допустить волчат, обнюхает отрыжку самца: доброкачественна ли. Да! Не зря Петр Александрович при обсуждении темы так долго чесал в затылке.
Едва ли, съев снотворную приманку, зверь тут же завалится спать. Прежде чем заснуть, он может изрядно отойти. Как его искать? По следам на снегу? А если ветер следы заметает? Не замерзнет ли спящий зверь, fie обморозится? Много вопросов задавали скептики. Еще больше их рождалось в собственной голове.
Снотворные солдаты-барбитураты. Не известно, страдал ли бессонницей поэт Бессонов, жертвой которого чуть не сделалась Даша в знаменитой трилогии А. Толстого. Но миллионы людей ею страдают, вынуждены глотать снотворные порошки и таблетки. До недавнего времени использовались в основном барбитураты люминал, веронал, мединал и т. д. Все они произошли от малонилмочевины, или барбитуровой кислоты, как ее обычно называют. Кислота эта получила название от греческого слова «барбитос», что означает «лира»: было замечено, что при охлаждении растворов барбитуровой кислоты образуются кристаллы, напоминающие лиру.
Химики синтезировали многие десятки барбитуратов, творящих сон. Снова заглянем в шкаф фармаколога. На полке, отведенной этим лекарствам, выстроившись, стоят флаконы, но не по росту, как солдаты, а по длительности действия. На правом фланге, где всегда долговязый солдат, препараты длительного действия - люминал, веронал, мединал. Далее среднего действия - барбамил и малил. Еще далее препараты короткого действия - нембутал, ректон и др. Шеренгу замыкают вещества очень короткого действия - гексенал и тиопентал. У хирургов, гражданских и военных, два последних любимчики. Эти препараты легко растворяются в воде. Хирурги их вводят внутривенно. При этом сон наступает «на кончике иглы». Это означает, пока сестра вытаскивает из вены иголку шприца, больной уже начинает сонно посапывать. Как и остальные барбитураты, их можно принимать внутрь. Вводят барбитураты и под кожу, и в прямую кишку, и в брюшину, и в костный мозг. Результат один, но при этом скорость действия разная. Под кожу ив вену - быстрее всего: в крови скорее достигается необходимая для сна концентрация наркотика. По существу, барбитураты вызывают не столько наркотический, сколько глубокий, близкий к физиологическому сон. Для получения полного наркоза приходится вводить 70% смертельной дозы. Оперируя, обычно комбинируют барбитураты с хлороформом, морфином и другими наркотиками.
Эти хитрые вороны. Тему только утвердили, и работа лишь началась. В это время на кафедру пришел молодой охотовед Том Карпенко и поведал о своих горестях: поступает на работу на киностудию, хорошая зарплата, дадут квартиру, но для проверки способностей велели наловить для какого-то кинофильма живых ворон, а они не ловятся.
Узнав о том, чем я буду заниматься. Том стал упрашивать принять участие в ловле ворон. Я отказывался, поскольку метод не разработан. Тогда Том принялся умолять: он сделал предложение красавице-любимой, но без квартиры ее не отдают родители. Пришлось согласиться. Захватив хлоргидрат, мы отправились с ним в соседний зверосовхоз, где вороны водились в огромном количестве. Получили разрешение на ловлю, взяли ведро звериного корма, имеющего вид фарша, растворили в нем изрядное количество этого вещества. Разложили корм на крыше шеда - укрытия для клеток, где сидели песцы и лисицы.
Сами забрались на наблюдательную вышку, предвкушая скорый успех: ворон была уйма, они вертелись всюду, выискивая оброненные кусочки корма, и, конечно, сейчас же накинутся на приготовленное угощение. Но не тут-то было! Вороны летали рядом, но совершенно не реагировали на приманку. Том убивался: «Вот же хитрые твари, хоть бы одна клюнула!»
В это время началось кормление зверей. Работницы разносили корм и расставляли ведра с ним вдоль шедов. Стоило работнице отойти на два-три метра, как нахальные птицы кидались на ведро и торопливо, жадно хватали корм. Мы решили положить наш фарш на дно перевернутого ведра и поставить его рядом с другими ведрами. Том стремительно кинулся воплощать идею. Через пять минут он, запыхавшись, взбирался по лестнице вышки и голосом, полным надежд, на ходу спрашивал: «Ну как, хватают?»
Нет, не хватали. Нагло клевали корм из ведра, стоящего в метре от нашего, а наше игнорировали. Вот незадача. Том стонал от огорчения. «Ну скажи, почему они не хватают? Ведь рядом обжираются, а наш свеженький, вкусненький фарш им не нужен». «Наверное, Том, они различают перевернутое ведро». «Ты думаешь? Давай перевернем, сделаем, как положено». И Том побежал вниз.
Теперь наше ведро ничем не отличалось от других ведер с кормом. Но вороны по-прежнему игнорировали его. В чем дело? «Может быть, эти хитрые птицы отличают тебя от работницы, Том? Когда ты бегал, у тебя болтался галстук?! Кляня сообразительных ворон, Том напялил сверху пиджака черный халат и поставил ведро с приманкой возле шеда другой секции, вдалеке от места неудачных экспериментов. Та же самая история! Птицы таскали корм из соседних ведер, не замечая наше. Том стонал от расстройства и негодования. «Жирные воровки, расхищают государственное имущество! Им нет дела, что меня уволят из-за них! Ну, скажи, почему они не клюют наш фарш». «Может быть, они видят твой золотой зуб, Том? У работниц, наверное, нет золотых зубов». Том недоверчиво посмотрел на меня и запричитал: «Что же мне теперь, зуб выдергивать?»
В тот раз мы так и не поймали ворон, которых впоследствии я научился ловить с помощью снотворных веществ в неограниченном количестве. Тогда с Томом мы работали грубо, полагая, что вороны наивны. Эти птицы сметливы и никогда сразу не возьмут корм в необычном месте или при внесении новых элементов в привычную обстановку.
Позже, пытаясь поймать ворону, Том положил два колобочка фарша с хлоргидратом на поляне Петушковского подмосковного леса. Придя туда утром, к величайшему своему удивлению, обнаружил вместо ворон... двух спящих енотовидных собак. Торжествуя, Том принес зверей на кинобазу и, показав их всем, значительно повысил свой авторитет. К вечеру звери проснулись, и Том оформил на фирменном бланке документ с многочисленными подписями, удостоверяющий, что звери были пойманы новым способом. Эта бумага хранится у меня до сих пор.
Неудача с капсулой. Как вводить снотворное вещество в кормовые приманки? Можно начинить мясо одной капсулой, содержащей необходимую для усыпления дозу. Можно разделить дозу на части и нашпиговать приманку мелкими капсулами. Можно, отказавшись от них, засыпать снотворный порошок в разрезы на мясе или смешать с мясным фаршем. В душе каждого биолога дремлет геометр: хочется четкости, ясности, определенности, правильности. Поэтому избрали капсулу. Она обеспечивала точную дозировку, сухость порошка, а значит, и сохранность, стабильность действия в течение длительного времени. К тому же считалось: хищники почти не жуют мясо, лишь надавливают его, а голодные кусками глотают. Раз так, проглотит волк и капсулу. Какой же она должна быть? Не размокать от влаги, быстро растворяться в желудке, быть мягкой и круглой, чтобы зверь не мог ее выявить. Понятно, должна еще и не пахнуть. У медиков и ветеринаров таких нет, надо изобретать.
Каких только капсул мы не придумывали. Помещали сахарный песок в шарики из тончайшей резины. На первый взгляд идеальная штука, но желудочные соки на них не действовали: проходили через собаку совершенно невредимыми. Сахар оставался сух и бел, хоть в стакан с чаем клади. Приспособились делать мягкие капсулы, добавляя к желатину глицерин. Но все наши ухищрения оказались напрасными. Добровольно поедать капсулы со снотворным веществом, какими бы мы их приманками не обмазывали, хищные звери отказывались.
Скачем в пампасы. Массовые опыты по отработке дозировок ставили на песцах и лисицах в зверохозяйствах осенью во время забоя. Делалось это так. Перво-наперво нужно поймать лисицу в клетке. Она не дается, кусается, сверкают ее глаза. Загнал зверя в угол, прижал его голову деревянной рогаткой, и хватай за шиворот. Тут нужны быстрота и сноровка. Чуть зазевался, и закапала кровь из руки.
Вытащил лисицу из клетки, одной рукой держишь за загривок, другой ее туловище к себе прижал, чтоб не очень рвалась. Теперь дело за напарником. В одной руке он держит зевник - дощечку с отверстием, а в другой - корнцанг - длинные загнутые щипцы, которыми взял капсулу со снотворным веществом. Он подносит зевник к пасти зверя, и тот мертво хватает его так, что отнять трудно. Сквозь отверстие в зевнике Геннадий просовывает в рот корнцанг и осторожно кладет капсулу на корень языка. Сработал глотательный рефлекс, и капсула в животе у лисицы.
«Заряженную» лису кладем в клетку. Теперь за ней наблюдать надо и записывать все изменения в походке и поведении. Зарядил десяток лисиц и ходишь от одной к другой, наблюдаешь, записываешь, так, чтобы к первой вернуться через 5 мин.
Но вот кончился забой зверей в зверосовхозе, а вместе с ним и наши опыты. Оптимальные дозы найдены. Я сходил в баню и завалился спать. Проспав полсуток, проснулся, поулыбался сам себе и снова заснул еще на 12 ч. Как приятно согреться после холода, как приятно поспать после вынужденной бессонницы. Потянувшись до хруста в суставах, вскочил и воскликнул: «В пампасы! Немедля в пампасы!»
Выпал снег, началась зима, скорее в поле, ловить зверей! Составлен длиннейший, подробный список всего, что может пригодиться в работе. Собираемся вместе с Вадимом Тарховым - студентом, тоже «заболевшим» снотворной идеей, едем в глухой район Тверской области испытывать наши снадобья. Он - на полмесяца, я - на всю зиму. Со станции добирались на лошадке, в санях. Проехали мимо вдалеке стоящего старинного дома с колоннами моего любимого проникновенного художника-пейзажиста Бялыницкого-Бируля.
Громкое название Дворищи принадлежало небольшой деревеньке, главной достопримечательностью которой была двухэтажная деревянная школа. Ею заведовал отец Вадима - Сергей Аристархович. Мы поселились в его просторном бревенчатом доме.
Исцеление щами. В ту зиму мне дьявольски не везло. Каждое утро чуть свет я отправлялся в поля и леса, где были разложены мои приманки с усыпительными капсулами, ходил до вечера и только к вечеру добирался домой, измученный физически, подавленный морально очередным днем неудач. Сняв лыжи и рюкзак, принимался, воспитывая волю, тщательным образом очищать валенки от снега и ледышек. Снимал верхнюю отсыревшую одежду в сенях и наконец входил в долгожданное тепло дома. Как можно веселее и оптимистичнее ответив на вопрос кого-либо из домашних, не поймал ли я сегодня лисицу, отправлялся в загородку к огромной русской печи.
Устроив на просушку мокрые валенки и сырую шапку в одну из многочисленных маленьких ниш, предназначенных именно для этого, забирался по лесенке на печку. Там было темновато, восхитительно тепло и пахло овчиной и чем-то еще домашним и уютным. Улегшись на спину и почувствовав живительное тепло, я закуривал. Настроение немного поднималось, затем переходил к следующему приему приободривания души: протягивал правую руку к полке с книгами, висевшей на дощатой, потемневшей от времени, перегородке.
Там стояли тома полного собрания Чехова. Взяв одну из синих книжечек, я наугад скрывал ее и читал первый попавшийся рассказ. Они действовали на меня как пантокрин или женьшень: уныние и усталость души слабели. Особенно если при этом раздавался голос молодой хозяйки Маши с призывом пожевать. Обычно она кормила меня зелеными щами: варевом темного цвета из кислых зеленых листьев капусты и свиного сала. Это жирнющее, острейшее и очень горячее хлебово было отчаянно вкусно и питательно.
Откусывая крупные куски от толстого ломтя свежего домашнего ржаного хлеба, в корке которого иногда похрупывали запеченные угольки, я, не торопясь, чтобы дольше протянуть удовольствие, опоражнивал деревянной ложкой объемистую глиняную миску. С каждым глотком поднимались настроение и вера в будущее.
Злой дух обезврежен. Мне по-прежнему не везло. Каждый день обходил разложенные привады, возле которых лежали ловчие приманки - кусочки корма, внутрь которых были спрятаны капсулы со снотворным веществом. Они оставались или нетронутыми, или разгрызенными, но не съеденными. Подходя к одной из привад, я заметил возле нее что-то очень черное. Что бы это могло быть? Теряюсь в догадках. Откуда взялось?
Подошел ближе, гляжу, да это ж ворон! Он лежал на брюхе, опустив голову, чуть припорошенный снегом. При моем подходе ворон поднял голову, привстал и, сделав несколько медленных шагов, тяжело поднялся в воздух, и, медленно махая крыльями, полетел невысоко над снегом. Пролетев метров 150, опустился за кустом. Придя в себя, я кинулся к месту его приземления. Задохнувшись от волнения и бега, ищу.
Где он? Где? Вот! Ворон опять делает попытку взлететь, но теперь я кидаюсь на него. Споткнувшись лыжей о пенек, падаю, однако успеваю схватить птицу за ногу. Огромный, страшно черный на белом снегу ворон с силой рвется, но тяжело, замедленно. Я сгреб его, и в это время он, разинув черный клюв, закричал каким-то истошным, жутким, могильным криком.
Много раз слышал крик ворона. Но одно где-то далеко, другое дело,- в твоих руках: звук неизменно сильнее и ошеломляет. Да, видать, не то он и кричал сейчас, что обычно. По спине невольно побежали мурашки. Первое, что бросилось в глаза,- черная пасть: слизистая рта птицы имела черный цвет. А у того красная! «Тот» - это чучело ворона на шкафу возле моего стола в институте. С ним была связана история.
Как-то лаборантка с соседней кафедры, озорничая, взяла чучело с полки и поставила его над моей головой, сказав: «Раз ты такой вредный и не даешь мне взаймы тетрадку - вот тебе. Не будет тебе теперь никакой удачи. Никого ты не поймаешь!» Слышавшая это старший лаборант Алина Сигизмундовна возмутилась и хотела переставить чучело, но я, преодолев в себе суеверие, сказал: «Пусть стоит. Ерунда все это».
У чучела ошибочно пасть была выкрашена красным. Зная про ошибку чучельщика, я все равно, видя каждый день над головой мрачную птицу, привык к красной пасти. И сейчас, обнаружив у живого ворона ее черной, поразился. Много раз в эту зиму, обдумывая причины своих неудач, я вспоминал чучело. Но теперь ворон, живой огромный ворон был в моих руках. Я поймал злого духа, и теперь все пойдет хорошо, думал я, заталкивая грузную сопротивляющуюся птицу в рюкзак.
Посопротивлявшись вначале, ворон успокоился. Но когда я скатывался на лыжах с горы, он начинал биться. Так вели себя и другие птицы, которых я потом ловил. Видно, при снижении высоты автоматически срабатывают какие-то центры, включающие мускулатуру крыльев. Так оно и должно быть: иначе тюкнешься о землю. Этот механизм срабатывал и тогда, когда птица находилась под сильным действием снотворного вещества.
Тайный друг. Уходил я из дому рано утром и целый день колесил по полям и лесам, проверяя выложенные приманки, начиненные снотворными веществами. Лисицы игнорировали их. Найдет капсулу, обмазанную жиром, понюхает, потопчется, а потом словно в насмешку помочится на нее или оставит рядом кучку экскрементов. Иногда раскусит и выплюнет.
Бывало и по-другому. Ага! Тут лежала приманка, вот лисий след подошел, приманка исчезла - наверное, съела... Радостно забьется сердце, бегом по следу: вот-вот найду спящую рыжую красавицу. Идешь за ней километр, два, пять, десять, пятнадцать - нет добычи. Возвращаешься на «место преступления» и при тщательном осмотре обнаруживаешь, что плутовка, взяв приманку в рот, отнесла метров на 20 и сунула в снег... И так многие дни, недели.
Под вечер, иногда уже затемно, доберешься до деревни. Обитатели уютного дома Сергея Аристарховича живо интересовались моими делами, и каждый раз, как я переступал порог, раздавался вопрос: «Ну как успехи? Попалась лиса?» Потом, привыкнув к отрицательному ответу, перестали из деликатности спрашивать. Больше всех интересовался шестиклассник Витя. Услышав мои шаги, он выбегал в сени. Посмотрев на меня, понимал, что опять неудача. Подходил и говорил: «Ничего, дядя Сережа, еще поймаете».
Как-то в выходной день Витя отправился вместе со мной. За день очень устали. Еле приплелись. На следующий день в лесу я обнаружил в кармане что-то завернутое в газету. Развернул: хлеб и кусочек солонины. Откуда это? Наверное, кто-то по ошибке сунул. Ну что же, не ошибайся, и я с наслаждением съел этот нежданный дар. Днем всегда очень хотелось есть, но, находясь на харчах у гостеприимных хозяев, стеснялся просить еды с собой, тем более что она не была изобильной.
На следующий день нашел в своем кармане несколько печений. Кто-то регулярно стал подкладывать мне полевой провиант. Кто бы это мог быть? Бумага, в которой завернута еда, чаще всего была вырвана из школьной тетрадки, и я заподозрил Витю. Да, моим благодетелем оказался он, в чем я позднее убедился. Милый мальчуган! Он подкармливал меня тайно от всех и от меня тоже. Говорят, что добро труднее всего творить, когда это не видит никто. Шестикласснику Вите это было под силу.
Бег в роли противоядия. Спящую в поле лисицу Максим Иванович заметил еще издали. «Смотри-ка! Правда ведь заснула. Не сбрехал Александрыч», - думал охотник, подходя к свернувшемуся клубочком зверю. Он поставил ружье прикладом в снег и, сделав шаг, потянулся за лисицей. Вдруг она очнулась, подняла голову и мутным, запойным взглядом посмотрела на приближающиеся руки человека. В глазах зверя молнией встрепенулся страх, и лисица сделала отчаянную попытку подняться на ноги. Они подгибались и не слушались, но ей все-таки удалось отстраниться от тянувшихся к загривку рук.
«Ишь ты, пьяная, а соображает», - улыбнулся Максим Иванович и, сделав еще шаг, почти схватил зверя за уши. Но лисице снова удалось неуклюже отшатнуться. Охотник снова к ней, опять та же история. Шатаясь и падая, лисица все-таки каждый раз успевала избежать пленения. С каждым выпадом ее движения становились отчетливее и быстрее. Снег мешал Максиму Ивановичу сделать быстрый рывок. Теперь она уже была от него в 2 м. Охотник вспотел и решил застрелить лисицу, но, как на грех, ружье осталось воткнутым в снег и за ним нужно было возвращаться, чего не хотелось. К тому же Максим Иванович помнил мой наказ: во что бы то на стало доставить зверя живым.
Охотник сделал еще несколько рывков, но бесполезно, кляня лисицу и меня, поспешил за ружьем. Стрелять было далеко, решил подбежать поближе, а лисица - прочь. Теперь она шаталась и почти не падала. «Так и ушла, окаянная», - с горечью закончил свой рассказ пришедший вечером ко мне Максим Иванович.
Теперь стало ясно, что медлить с пленением спящего зверя нельзя. Видимо, нервная встряска и движение противодействуют влиянию снотворных веществ. Следующим летом вместе с Александром Девяткиным и Инной Гилинской поставили серию опытов. Сначала собаке давали снотворное, когда она сидела на цепи. А в другой раз, дав ей ту же дозу, водили на поводке, не давая спать. Прогулка, моцион заметно снижали влияние снотворного вещества.
Движение служит противоядием не только наркотикам, но и ядам. Когда на звероферме у щенков изгоняют лекарством глистов, некоторые слабенькие лисята и песцы умирают, засыпая перед смертью. Опытные звероводы не дают им спать, гоняют, глядишь - и ожила зверюшка.
Борясь с упадком работы нервных центров, врачи при отравлениях не дают пострадавшему спать, заставляют двигаться. На этом основан амбулаторный способ лечения, от латинского слова, ambulo - ходить, гулять. Натуралист Алексей Черкасов еще в 1867 г. писал: «Коли заметишь, что волк перед тобой съел отраву, то не езди, не следи, подожди немного и тогда уж поезжай; не то, поехав скоро, догонишь живого зверя, испугаешь его, так что он сгоряча убежит и не отыщешь его».
Готовим наступление. Приехал я из Тверской области черный весь от весеннего яркого солнышка и худой, как Мефистофель, от ходьбы на лыжах и забот. Поводов для беспокойства было много, остался год, а результатов мало. В принципе для меня стало ясно, что ловить зверей и птиц живыми с помощью снотворных веществ можно, но говорить о методе пока нельзя: очень многое оставалось неясным. О диссертации и подавно: для нее материал нужен - поймать много зверья. А одному не поймать. Единственный выход - организовать массовую работу. А как? Нереально.
«Это только кажется нереальным,- убеждал я себя.- Если мобилизовать все, всю волю на выполнение цели, то можно и нереальное сделать реальным. Вспомни 42-й, уж как плохо было, а выиграли войну».
Следующая зима должна решить все. Нужно готовить зимнее наступление. Или выигрыш - наловим зверя или проигрыш - неудача, которая покажет практическую бесполезность идеи, мою бездарность, просчет Петра Александровича, давшего мне возможность заняться разработкой дикой темы. Для подготовки есть целое лето.
Несколько дней я составлял план, тщательно обдумывал, что и как сделать. Перво-наперво раздобыть снотворных. В лепешку расшибиться, но достать, и достать много. Второе - наварить приманок, раздобыть компоненты, мясо, жир. Третье - добиться разрешения декана и послать студентов в звероловные экспедиции. По каждому пункту составил перечень дел, необходимого оборудования, списки людей, которых предстоит, как теперь говорят, задействовать, развернутые планы собственных телодвижений на пути к решению стоящих задач, запасные варианты на случай срыва запланированных. Итак, готовим наступление.
Он оказался женщиной. Скитания по медицинским учреждениям не принесли успеха.
- Барбитураты - дефицит, шизофреникам на лечение не хватает, а вы хотите диким зверям скармливать. Нет, нет!
Удрученный и усталый отправляюсь на химико-фармацевтический завод - авось, там уговорю. И опять - осечка. Сижу в коридоре, курю, предаваясь грустным размышлениям.
- Дай-ка прикурить, хлопец! - Поднял голову: передо мной высокий, стройный мужчина средних лет, в рабочей одежде, со шрамом на лице. Присел рядом. Разговорились. Поведал ему свои беды.
- Бумага, карандаш есть? - Написал записку. С ней я должен ехать туда-то и найти человека по фамилии Акопьян. Улыбнулся и, потушив окурок, ушел.
На следующий день без особой надежды я отправился за город с запиской незнакомца. Покрутившись по кривым переулкам, нашел нужное заведение. Акопьян оказался симпатичной, яркой девушкой. Прочитав мое официальное письмо и записку незнакомца, она заулыбалась, поудивлялась, поахала и выписала нужные мне снадобья. Человек со шрамом, если увидишь эта строки, прими мой горячий привет и душевную благодарность! Крепко жму твою руку!
Еще одна проблема. Как-то Петр Александрович сказал мне: «В Ленинграде живет мой старый друг, очень заслуженный человек. У него нет детей. И они с женой завели кошку. Потом появились котята, выросли. И тоже стали размножаться. В общем, у них в квартире живет сейчас 37 кошек... Без ума их любят. Вся пенсия идет на корм. Длится эта история много лет. Понятно, что в подъезде воцарился «кошачий» запах. Но соседи мирились и постепенно привыкли. К тому же уважение к заслугам, да и люди они прекрасные. Но вот умер один сосед. Приехал новый человек...» Петр Александрович полез в карман за куревом. На дне портсигара, замаскированная от домашнего фининспектора папиросами, лежала крупная деньга. «Да, чтобы не забыть... Капитонов-то на практике, говорят, заболел. Пожалуйста, пошлите ему, мол, кафедра собрала, а меня не поминайте». Закурив, профессор продолжал: «Так вот. Новый сосед оказался сердитым. Стал писать жалобы на кошек. Дело дошло до суда. Требуют сократить поголовье. В общем, мой друг приехал и хочет с нами посоветоваться». Ленинградский чудак оказался красивым, седовласым, деликатным человеком. «Понимаете, выкинуть на улицу кошек жалко. Они изнеженные, неприспособленные, все равно погибнут в холоде и голоде. И жена решила: мы должны их уничтожить, но чтобы они не почувствовали страданий, чтобы смерть была не мучительной. Советовались с медиками. Они указывают на снотворное. Скажите, действительно животные ничего не почувствуют? Я должен дать слово жене, что смерть не будет мучительной. Я никогда не обманывал ее».
Попав в объятья костлявой дамы, с косой, никто еще не описывал своих ощущений, поэтому стараюсь не грешить против истины: «Они не будут чувствовать боли при жизни, но какова будет сама смерть, не знаю».
«Скажите, а кто может ясно ответить на этот вопрос? Я должен сказать жене только правду».
По глазам вижу, что он будет долго искать ответа на вопрос, не имеющий ответа. И, помня спасительный наркозный сон на госпитальной койке в сорок четвертом, слегка кривлю душой: «99,9% за то, что кошки примут смерть, не ощущая ее...» - «Голубчик, спасибо вам! Это точно? Мы так любим их, особенно жена. Но что делать - суд решил. Жена не хочет, чтобы им делали уколы, ведь они догадаются и будут страдать. А с кормом другое дело. Какую же приманку и чем начинить?» Безрадостно даю консультацию.
Опять про кошек. И. П. Павлов опубликовал в 1893 г. в «Вестнике Российского общества покровительства животным» работу «Мнение по вопросу о наилучшем и менее мучительном способе убоя скота». На памятнике неизвестной собаке великий физиолог приказал написать: «Пусть собака, помощник и друг человека с доисторических времен, приносится в жертву науке, но наше достоинство обязывает нас, чтобы это происходило непременно и всегда без ненужного мучительства».
В том же доме, где жили Берберовы в Баку, этажом ниже старушка держит 50 кошек. «Сама понимаю»,- говорит она,- надо избавиться. Но не знаю, как теперь это сделать... Я их люблю».
Население в Бельгии меньше 10 млн. человек. Но только в провинциях этой страны живет 5356000 собак и 4 980 000 кошек. Бельгийское правительство приняло закон, ограничивающий рождаемость собак и кошек. Отныне им будет позволено производить на свет потомство лишь раз в жизни.
Оказалось, что кошки болеют СПИДом - эта разновидность вируса на людей не переходит, но больную кошку ждет неминуемая гибель. В малюсенькой Дании более 1 млн. кошек, большинство из них бездомные, и вот из них-то 60 тыс. больных СПИДом. Кошачий СПИД есть в США, в Японии и в нескольких европейских странах. Предполагают, что одна из разновидностей вируса СПИДа, которым болеет человек, прикочевала к нам от обезьян.
Сон в стужу. В одной семье молодой муж любил поспать. Его супруга, изобретательная женщина, разработала метод, позволяющий ей в течение 10 мин. поднять своего спутника жизни с постели. Как все гениальное, способ предельно прост. Еще с вечера женщина закладывает в морозилку холодильника комплект массивных мельхиоровых ложек. Утром следует побудка: «Сашок, пора вставать!» Муж неопределенно мычит. Вынув из морозилки ложку, жена торопливо, чтоб не поморозить руки, несет ее к супружескому ложу и кладет под одеяло у правого бока мужа. Он, как ужаленный, мгновенно отодвигается на другую сторону кровати. Через минуту супруга повторяет маневр: следующую ложку она кладет под левый бок. Сашок негодующе мычит и делает бросок в обратную сторону, но так, чтобы не коснуться правой ложки. За второй ледяной ложкой следует третья, снова под правый бок. С каждым разом амплитуда возможных отодвиганий сокращается, и на пятой ложке побежденный Сашок обреченно вскакивает.
Идею Сашиной супруги - изгнания сна холодом - мы пытались использовать для пробуждения усыпленных животных. Геннадий Нестеров дважды скармливал одну и ту же дозу мединала дворняжке Чите, но в одном случае многократно обливал ее колодезной водой. Холодный душ возымел свое действие: собака спала в 2,5 раза меньше.
Для нас особенно важным было выяснить, как отрицательная температура влияет на действие снотворного. Для этого Анна Крюкова поставила многочисленные опыты. Несмотря на то что каждый второй эксперимент проводился на холоде, ей никогда не было скучно: всегда сам собой находился парень-помощник, интересовавшийся этой же проблемой.
Стало ясно, что характер действия снотворных из группы барбитуратов при отрицательной температуре воздуха зависит от дозы и эффекта, достигнутого ею: если доза велика и вызывает глубочайший сон или наркоз, холод усиливает действие. Если же доза умеренна и дело не заходит дальше крепкого сна, то холод не усиливает, а, скорее, ослабляет действие.
Преступление изящной женщины. Снарядив и отправив ребят в звероловные экспедиции, я обосновался в Лосинке, где было много лисиц. Там же работали в это время два других аспиранта - Павел Васильев и Анатолий Иванов. По возможности мы помогали друг другу. Милая Лосинка, так много с ней связано. Зима была снежная. Уютный подмосковный лес утопал в снегу. Тишина. Усадьба - два домика на лесной поляне.
В одном живет егерь с женой, а в другом - холостой директор и мы.
Разнес по лесу несколько привад, а когда к ним стали наведываться лисицы, разложил возле ловчие приманки: рыбок, мышей, птичек, начиненных снотворными веществами. Утром отправился проверять свои гостинцы. Вместе со мной пошли посмотреть Павел и Толя. На одной из привад оказались следы лисицы, а рыбка, начиненная вероналом, пропала.
Мы приступили к расследованию «преступления». Обнаружили место, где была съедена рыбка: от нее остался лишь кусочек хребта и несколько крошек. Занимаясь приманкой, лисица долго лежала на животе. Об этом свидетельствовал протаявший снег, принявший форму лисьего пуза и согнутых лап. Мое сердце забилось от волнения. После дополнительного осмотра места, где совершилось хищение, сказал своим спутникам: «Все ясно: преступление совершено изящной, шикарно одетой женщиной». «Как вы узнали это, Холмс»,- спросили мои коллеги.
Невдалеке от привады было желтенькое пятнышко - след оставленной зверем мочи. Положение пятнышка свидетельствовало о том, что приманка взята самкой. Несколько волосков, найденных прилипшими к снегу, возле останков рыбки имели красивый красный цвет. Значит, преступница имела не буро-желтую, как часто бывает, а ярко-рыжую красивую шубку. След, шедший к приваде, тянулся ровной цепочкой. Это свидетельствовало о грациозной осанке лисицы (разлапистый след оставляют звери грубой конституции). Видимо, это была Сонька - золотая шубка... «Что будем делать, Холмс?» - торжественно спросил Павел.
К приваде подходили два следа и уходили два. Значит, лисица приходила дважды или после ее прихода на приваде побывала другая. «Дорогой Ватсон, я пойду по следу, идущему на восток, а вы вдвоем следуйте по пятам ушедшей на север. При встрече с преступницей действуйте тихо, смело и решительно».
Первая удача. Мы разошлись. Я побежал по своему следу. Он шел то прямолинейно, то петлял. Иду полчаса, час - лисицы все нет. А может быть, вот за этим поворотом найду желанную красавицу? След ушел в чащобу. Лезу, продираюсь сквозь нее. Оцарапал сухим сучком щеку. Лисы все нет. След увел в гарь. Пролез в нее. Что-то мелькнуло впереди, вспыхнула надежда, убыстряю бег. Нет, это заяц пересек мне дорогу. После 8 ч. бесплодных поисков, раздавленный неудачей, измученный и голодный, вымазанный головешками на гари, подхожу к усадьбе.
В кормушку для оленей накладывает сено егерь. Он осведомился, как у меня дела, и, усмехнувшись, сказал, что ребята принесли лису. Я огорчился, почувствовав в его словах иронию. Однако в тайниках души надеюсь, вбегаю в дом. По лицу жены егеря вижу: что-то есть. Врываюсь в комнату. Глазам не верю: посредине лежит рыженькая лисичка... «Жива? Жива!»
Бока спящей красавицы вздымаются. Жива! Совершенно ошалел от радости. Наконец-то. Черт побери! Наконец!
Вскоре приходят ребята. Мы поздравляем друг друга. Они рассказали подробности. У Толи лопнул лыжный ремень, и они после моего ухода по следу вынуждены были задержаться на приваде. Первые 30 м след был нормальным, потом стал сбиваться, иногда лапа отступала в сторону, а потом пошел, как тропа: следы близки друг к другу и не цепочкой, а полосой. Создавалось впечатление, что шла не одна лисица, а несколько. В 70 м от привады впереди на белом снегу загорелся огонь...
Забыв наставления вести себя тихо и скрытно, Павел заорал не своим голосом: «Вот она!» Кинулся и схватил лисицу. Она спала крепким сном, слегка подрагивая. Принесли домой. Через 3 ч стала шевелиться, поднимать голову. К вечеру уже пыталась ходить, а утром была совершенно нормальна. Пришлось посадить ее в клетку. Настороженно, широко открытыми глазами лисичка смотрела на стоящих возле клетки людей. Что, интересно, она думала? Как понимала случившееся с ней?
Лисовин попадает в «вытрезвитель». Ночью сон приснился, будто нашел спящую лисицу. Обрадовался и проснулся. Еще темно, рано идти и вставать неохота. Но пойду, пожалуй. Рывком поднимаю себя с постели. Скорее на лыжи. Вместе со мной пошла и Рита Азбукина. Она родилась в тульских засеках, была светловолоса, но отличалась повышенной эмоциональностью. Поэтому мы фамилию ее переиначили на цыганский манер и звали Азой Букиной. Она не обижалась, а даже гордилась.
На торфяных разработках лисица съела рыбку, начиненную 1,5 г барбитала. Съела целиком, только голова осталась. Идем тропить ее, как говорят охотники. Метров через 40 начался «пьяный» след. Спиной, чувствую: Аза в накале - сейчас что-нибудь спросит. Повернул голову: точно, глаза у нее полны вопросов и азарта - знает примету. Прикрыл себе рот - молчи, мол. Метров через двести след сделался совсем пьяным: в некоторых местах лиса, останавливаясь, утоптала снег, а вот уж и ползти начала... Картина ясная и четкая. Замерло сердце, поднимаю глаза - лисица! Она лежит, свернувшись калачиком, в 10 м от меня, рядом с небольшой торфяной кучей. Ага, спишь, голубушка! Подойдя ближе, вытаскиваю фотоаппарат, прицеливаюсь, а у самого мысль - не удрала бы. Щелкнул затвором - лисица подняла голову и посмотрела на меня. Успел еще раз щелкнуть. Падая, переваливаясь с боку на бок, она поднялась и кое-как преодолела бугорок. Хватит снимать! Кидаюсь за лисицей. Сбоку с приглушенным победным воплем бежит Аза. Настигнув лисицу, придавливаю в снег ее лыжей, хватаю за уши и шею. Зверь сильно рвется. Здоровый, черт! Еле держу. Пытается кусать, но челюсти слабее, чем тело, мне почти не больно. Нащупав веревку в кармане, начинаю связывать лисицу, с трудом запихиваю ее в рюкзак. Лис в нем урчит, крутится, недовольствует. Он оказался крупным, более 6 кг, самцом с буроватой шерстью, на которой кое-где седина. «Как здорово! Вот здорово», - приплясывает на лыжах Аза. Отправляемся к исходному месту, чтобы промерить длину пьяного следа и внимательно посмотреть его. Особенно сильно «буксовал» лис в кочкарнике и на взгорках. Он и остановился, упершись в небольшую кучу торфа, очевидно, не имея сил перелезть через нее. В точности, как пьяный человек. Через пару часов лисовин был совершенно нормальным и делал все возможное, чтобы удрать из «вытрезвителя».
О пользе бездорожья. Несколько лет спустя пришлось наблюдать на берегу реки, как хмельной мужчина, подойдя к натянутому совсем невысоко тросу, не стал перешагивать, а, потоптавшись, встал на четвереньки и пролез под ним. Для пьяного и малое препятствие становится непреодолимым.
«Пьяницы встречаются в канаве»,- говорит пословица. Скорее всего спящих лисиц мы находили в районе
торфоразработок, где поверхность изборождена канавами. Всякие бугорки, пригорки, иные препятствия, как и рыхлый снег, содействуют лову животных снотворными. Наоборот, по гладенькой дороге одурманенный зверь уходит дальше. Недаром говорят «скатертью дорожка», по ней легче идти. Видимо, ощущая это, животное стремится выйти со снежной целины на тропу, чтобы успешнее переставлять спотыкающиеся ноги.
У нас был такой случай: «подвыпившая» лисица выбралась на дорогу и шла по ней, но при попытке свернуть завязла в придорожном снежном бугре и заснула. Чаще всего зверь засыпает, наткнувшись на препятствие. Если это горка, то иногда кое-как выберется наверх и засыпает, окончательно обессиленный. Узнав эту особенность, мы использовали ее в ловле зверей, выкладывая снотворные приманки там, где много неровностей, трудно ходить.
Мышь командует лисой. Сон сну рознь. Мать просыпается при первом слабом писке своего ребенка. Измученный солдат спит под грохот пушек. В детстве мы жили с отцом вдвоем. Он поздно приходил с репетиций в театре, когда я уже спал. Поэтому, ложась в кровать, я привязывал к своей ноге веревку и конец ее выводил за дверь. Дергая за нее, отец будил меня, и я открывал засов. Все другие способы были неэффективны.
Лисовин, принесенный Анатолием Четвериковым из лесу, находился под действием веронала в состоянии глубочайшего сна. У зверя сильно упала температура, и я стал опасаться за его жизнь. «Ничего с ним не будет,- уверял нас Толя,- смотрите!» Сделав губы дудочкой, запищал по-мышиному. И, о чудо! Лисица подняла ухо и, подержав его секунду, опустила. Толя снова запикал, лисье ухо снова навострилось. Не могло быть никаких сомнений: лисовин в состоянии, близком к наркозу, реагировал на еле слышимый мышиный писк.
Пораженные виденным, мы принялись шумно обсуждать невероятный факт. Наши громкие голоса лисицы не касались. Для пробы я крикнул что есть мочи. Реакции не последовало. Лисовина тормошили, дергали - никакого эффекта. Зверь выглядел мертвым, и лишь биение сердца и медленные движения груди свидетельствовали о наличии в нем жизни.
Довольно улыбаясь, Толя еще раз повторил трюк. Маленькая мышь своим слабым голосом командовала
хищником, а наши крики не имели значения. Лисовин на них и ухом не повел. Поразительно! Мыши - главный корм лисицы и существовали вечно. Они важнее сравнительно недавно неизвестно откуда появившегося человека, наступление которого на природу эволюция не предусмотрела.
Оказалось, что наиболее жизненно важные биологические сигналы животное воспринимает даже через пелену наркоза, сигнал о них бежит и по бесчувственным нервам. Видно, в организме существует какая-то «аварийная служба» для передачи в мозг этих сообщений.
Загрызают ради пользы. Игорь Моисеев (не знаменитый артист, а Игорь Моисеев из нашего кружка) принес из леса спящую сойку. Пойманная ранее сорока сидела в клетке. Ей удалось как-то улизнуть. И вместо того, чтобы рваться на свободу, биться о стекла окон, белобока прямехонько направилась к спящей сойке. Подлетела к ней и с победными, грубыми криками принялась клевать спящую птицу в голову, совершенно не обращая внимания на людей, бывших в комнате. Пораженные, мы опешили, а потом, отогнав ожесточившуюся сороку, водворили ее в клетку. Почему такое? Сорока была сыта, зачем ей понадобилось клевать своего троюродного родственника, попавшего в беду? Подобным образом ведут себя и другие птицы этого семейства.
Стая ворон кормится на приваде. Одна из них, наклевавшись корма со снотворным, начинает пошатываться, припадать на бок. Остальные кидаются на нее и с карканьем долбают своими клювами. При этом поднимается страшный гвалт. Для нас он был сигналом идти спасать засыпающую птицу. Не раз жертву заклевывали насмерть. Может быть, варварский обычай свойствен только врановым? Увы, нет. На ферме я оставил на ночь в одной клетке двух усыпленных серебристо-черных лисиц. Одна из них проснулась раньше другой и принялась грызть шею спящей товарке, изрядно испортив дорогую шкурку, из-за которой мне пришлось терпеть большие неприятности.
И дело тут не в снотворном. Загрызают попавшего в капкан. Ладно бы хищники, а то и водяная крыса, и обычная крыса, и ондатра. Многие тысячи шкурок бывают испорчены из-за этого на ондатровом промысле. Часто животные нападают не только на больного или увечного, но и просто отличающегося чем-то от всех. Те же вороны преследуют своего собрата, воспитанного человеком.
Много в этом явлении странного, разные мнения существуют о его значении. Чарлз Дарвин считает такое поведение полезным. Стратегия природы в заботе о виде, а не об отдельных индивидуумах. Безжалостность оборачивается пользой. Особь все равно умрет, а виду жить надо, бороться. И не только сильным и здоровым быть, но и в чистоте. Потому и гонения не только на ущербных, но и просто отличных от других. В общем, по пословице: вперед не забегай и сзади не отставай.
Сильнее смерти. Все это правильно, полезно - рассудок соглашается, а на душе неприятно: неужели наши «братья меньшие» так несимпатично безжалостны друг к другу? Всегда ли это так?
Это было ранней весной, в пору волчьей любви. Волк и волчица наелись привады, начиненной люминалом. Подоспели люди. Идут за ними по следу. Оба зверя одурманены, их шатает, особенно волчицу. Она отстает от самца. Звери видят неотступно следующих за ними вдалеке людей и полны тревоги. Но волк не оставляет подругу. Он останавливается, терпеливо ждет ее, угрюмо и зорко наблюдая виднеющихся людей.
Подошла волчица, самец снова устремляется вперед, снова стоит и ждет ее. Так много раз. Жажда томит самку, она хватает разгоряченной пастью снег, как будто прибавляется сил, но лишь на мгновение; они снова покидают ее и с каждым разом все больше и больше. Ноги подкашиваются, и волчица бессильно опускается на снег. Люди видят, как волк, сам шатаясь и падая, возвращается к подруге, хватает ее за шею и тянет вперед... Тихо, жалобно и благодарно повизгивая, волчица находит в себе силы встать, и оба зверя ковыляют дальше. «Ты смотри-ка, быстрее пошли, как бы не разошлись,- говорит егерь своему подручному.- Пора кончать...»
Гремит выстрел, разрывая грохотом весеннюю солнечную тишину. Падает сраженная волчица. Волк поворачивается грудью к людям. Вторичный грохот, и картечь вонзается в волчье, опьяненное, наполненное любовью и снотворным сердце.
Горькие предчувствия. Разослав студентов в звероловные экспедиции, договорился с ними, что они будут сообщать о своих делах, успехах и неудачах, чтобы я полезный опыт срочно передавал другим. Но почему-то от них не было никаких вестей. Горькие предчувствия наполняли меня. Наверное, ничего не получается, не хотят огорчать, молчат, еще надеясь на удачу.
У нас с Павлом Васильевичем дело шло неплохо: поймали около десятка лисиц, четырех енотовидных собак, несколько разных птиц. Не так уж много, но дело прояснилось методически. Отработали дозировки, приемы скармливания снотворных приманок, способы поиска и поимки зверя, ухода за спящими.
Стало ясно, что идея реальна. Метод приобрел конкретные очертания. Но нужен массовый материал. Иначе возликуют скептики. Времени оставалось мало. До нас с Павлом дошли слухи, что часть ребят уже вернулась в институт. К нам не идут. Все ясно: не с чем идти.
Началась весна, мы стали сворачивать свои дела. И вдруг заявились Александр Девяткин и Роальд Горбушин. Они ездили в Абхазию с надеждой усыпить шакала. Вошли без улыбок, сдержанно поздоровались, закурили. Разговор шел какой-то скованный, о посторонних вещах, о погоде, видах на урожай. Мы с Павлом стали собирать на стол. Подогрели жареной картошки. Выпили по стакану чая. Опять какая-то натянутость. «Ну как у вас дела, что поймали?» - спрашивает Саша. Начинаем рассказывать. Не восхищаясь нашими успехами, ребята расспрашивают о деталях: какая доза, как скормили, далеко ли уходили звери. Чувствуется в их голосах скрываемая грусть неудачников. Чтобы не бередить их, не хвастаем, удачи приписываем не себе, а стечению обстоятельств, везению. Об их делах не спрашиваем. Поговорили, опять воцарилось молчание.
Сюрприз шакалов. Потом Саша медленно сказал: «Да... А у нас вот какие дела...» Оказывается, они поймали трех шакалов. «Что ж вы молчали, шакалы»?» - «Да, что мы. Вот русаки, да...»
«Русаки» - это Петр Романов и Анатолий Деревшиков, они ловили зайцев. «Что они? Русака поймали? Живого?»- «Живого! И еще пару лисиц».- «Живых?» - «Живых!»
И посыпалось, и посыпалось. Как из рога изобилия. Это поймали, то... Волк! Росомаха! Беркут! Куропатка! Вороны, сороки уже не шли в счет.
Немного в жизни у меня было таких счастливых минут, как эти, когда ребята перечислили, кто чего словил. Это была награда за риск, неудачи, терзания и сомнения, насмешки. В 15 мин из аспиранта-бедняка я превратился в аспиранта-миллионера. Всего было поймано около 40 зверей различных видов, не считая птиц. Это уже был материал. Сейчас можно спорить со скептиками! Ребята показывали фотографии пойманных зверей, справки и акты, которыми они запасались. Часть живых зверей привезли в Балашиху. Показали на кафедре Петру Александровичу, весь институт ходит смотреть на пойманного снотворным беркута и других животных. «А что же вы не приходили, бродяги?! Почему не шли?»- «Ждали, пока все соберутся, чтобы все трофеи подсчитать».
Все в душе у меня ликовало, пела радостно каждая жилка. Только ради этого вечера стоило жить и мучиться. Не менее меня радовались и ребята. Они так же, как и я, больно переживали неудачи, насмешки наших оппонентов. И так же сейчас гордились своей правотой, своими успехами.
По случаю успешного окончания зимнего сезона решено было учинить бал. Здесь в лесу, в милой Лосинке в следующее воскресенье.
Натуральный заяц во хмелю. Игорь Зайцев был сиротой. Подрабатывая к стипендии, он освоил изготовление «зайца во хмелю»: чучело зайца в залихватской позе с бутылкой в лапке. Это была объемная иллюстрация к популярной тогда басне Михалкова. Вместо зайцев он использовал маленьких кроликов-дохлячков из подсобного хозяйства. Мини-бутылочки точил из дерева и красил в зеленый цвет. Веселую композицию охотно брали комиссионные магазины. Когда я предложил Игорю заняться отловом зайцев с помощью наркотиков, он потупил глаза. «Знаешь, как-то неэтично с моей стороны это будет: заяц - мой кормилец».
Пришлось искать других исполнителей. За дело взялись Петр Романов и Анатолий Деревщиков. Они отправились ловить новым способом излюбленного героя басен и сказок.
Предварительные пробы показали, что кролики неплохо ели рубленую капусту, смешанную с барбиталом. Завернув ее в капустный лист и перевязав ниточкой, ребята положили этот «голубец» на угощение самому храброму из зверей.
От приманки ничего не осталось. Очевидно, заяц не жаловался на аппетит. Метров триста шел твердой походкой, но потом его стало пошатывать. Это была картина! По опушке шел натуральный хмельной заяц! И не в басне, и не в сказке, а наяву. Действительно, в нем пробудилась отчаянная храбрость. Обычно как всякий зверь, заяц таится, идет укромным местом, а сейчас косой, спотыкаясь и падая, шел не узкими тропинками, а широкой дорогой, никого не боясь...

Снотворные стали привычными препаратами для многих людей. В мире, где человек переживает множество стрессов и страдает бессонницей, но в то же время слишком занят работой и заботами, самым простым способом восстановить способность ко сну является прием снотворного. Многие покупают и принимают эти лекарства без консультации с врачом. Однако такое самолечение далеко не всегда безобидно.

Миллионы людей во всем мире принимают каждый вечер снотворные препараты, и некоторые просто не представляют себе жизни без них. Однако медицинские наблюдения говорят о том, что снотворное может быть очень опасным для здоровья и даже жизни людей, особенно тех, кто страдает сердечно-сосудистыми заболеваниями, психозами и болезнями органов дыхания. Впрочем, даже для абсолютно здоровых людей снотворное также далеко не всегда безвредно.

Следует также учитывать, что люди, принимающие снотворное, в большинстве случаев делают это, не имея на то веских причин. Большинство из них может обойтись без лекарств для того, чтобы вернуть здоровый сон. Порой достаточно увеличить для себя физическую нагрузку, отказаться от крепкого чая и кофе по вечерам, а также тонизирующих напитков, чтобы восстановить нормальный сон. Но многие отдают предпочтение снотворному.

Бессонницей является недостаточность сна, в результате чего не наступает полное восстановление сил организма. Проявляется бессонница по-разному. Некоторые просыпаются среди ночи от кошмара или с переполненным мочевым пузырем, а потом долго не могут заснуть, другие не могут заснуть из-за раздражающих звуков.

[!] Снотворное порой даже не воспринимают как серьезное лекарство, не зная о том, какие оно может вызывать побочные эффекты.

Причины бессонницы могут быть различны. Кто-то не засыпает из-за навязчивых мыслей, перенесенного стресса, а у кого-то бессонница обусловлена каким-нибудь заболеванием или психическим расстройством. Так, люди, страдающие депрессией, часто просыпаются еще до рассвета с чувством безысходности и тоски. Бессонница наблюдается у 50% больных шизофренией и у 75% больных с аффективными расстройствами.

Очень часто причиной бессонницы является боль, особенно хроническая. Кроме того, люди часто не могут заснуть от страха, беспокойства, чувства утраты или разлуки, а также из-за синдрома смены часовых поясов или работы в ночную смену. Некоторые могут спать только дома, в своей постели. Иногда, напротив, человек не может заснуть, так как его спальня напоминает о неприятных событиях, произошедших в ней.

Учитывая все это, в большинстве случаев следует лечить заболевания или изменять образ жизни и обстановку, чтобы приобрести нормальный сон. Прием снотворных здесь вовсе не требуется. Они приносят только вред.

Снотворное действует быстро. Но при длительном применении это лекарство причиняет существенный вред. Врачи не рекомендуют принимать снотворное более 2 нед, так при приеме в течение более длительного времени развивается зависимость от него. Она выражается в том, что после прекращения приема препарата у человека наблюдается очень тяжелое состояние. Кроме того, любителей снотворных поджидает еще одна неприятность – резкий отказ от препарата может привести к возобновлению бессонницы и даже к еще большим нарушениям сна, чем те, которые были прежде. У людей, принимавших снотворное, могут развиться различные депрессии, появиться галлюцинации, возникать судороги.

[!] Сотни миллионов людей по всему миру страдают бессонницей. У трети из них бессонница наблюдается постоянно или очень часто. При этом около 15% страдающих бессонницей используют снотворные средства либо по предписанию врача, либо в порядке самолечения.

Самым распространенным итогом приема снотворных является развитие различных психических расстройств. Человек сам не замечает, как в течение короткого срока – 2–3 нед – становится зависимым от лекарства. Но людей больше волнует та легкость, с которой они могут решить свои проблемы. Так, по данным статистики, в 2004 г одного только снотворного «Ambien» в разных странах было куплено примерно на 2 млрд долларов. Хотя оно и относится к лекарствам нового поколения, не вызывающим сильного привыкания, но способно привести к развитию таких заболеваний, как амнезия (потеря памяти) и лунатизм (хождение во сне).

Популярность снотворных средств объясняется еще и тем, что люди принимают их не только при полном отсутствии сна, но и при незначительных недосыпаниях. Дело в том, что в последнее время широко распространено мнение о том, что человеку нужно высыпаться, затрачивая на сон не менее 8 ч. Однако это не является непреложной истиной. Так, американский психиатр Дэниел Крипке по итогам обследования около миллиона человек в течение 6 лет пришел к выводу, что люди, затрачивающие на сон 6–7 ч, живут дольше, чем те, кто тратит на сон не менее 8 ч. Таким образом, увеличение продолжительности сна не является условием улучшения самочувствия, как ошибочно считает большинство людей. А уж применение снотворного для продления своего отдыха не только не приносит никакой пользы, но причиняет значительный вред.

[!] Дэниел Крипке считает, что вред, причиняемый ежедневным приемом таблетки снотворного, сопоставим с эффектом выкуривания пачки сигарет в день.

Смертность среди тех, кто принимает снотворное от случая к случаю, по сравнению с теми, кто полностью воздерживается от него, на 10–15% выше.

Воздействие снотворного на организм

Большинство снотворных продается без рецепта, то есть является доступным для любого человека. Такие препараты, как правило, содержат дифенгидрамин или другие H1-блокаторы, которые обладают успокаивающим действием и вызывают сонливость. Однако испытаний эффективности их применения почти не проводилось. H1-блокаторы не всегда действуют напрямую, влияя непосредственно на структуру сна. Механизм действия препаратов не изучен, поэтому неизвестно, какие изменения он может вызвать в организме человека.

Большинство H1-блокаторов действует на протяжении долгого времени, вызывая не только постоянную сонливость, но также головную боль и заторможенность по утрам. Наблюдаются также усиление двигательной активности во сне, спутанность сознания, задержка мочи или затрудненное мочеиспускание и сухость во рту.

Несмотря на все перечисленные побочные эффекты, люди довольно часто принимают подобные препараты. Они продолжают принимать их в течение многих недель, не обращая внимания даже на то, что через какое-то время успокоительный эффект H1-блокаторов ослабевает.

Триптофан

Этот препарат применяется в тех случаях, когда у пациентов возникают трудности при засыпании. Он также отпускается без рецепта. В то же время не существует данных, подтверждающих эффективность и безопасность применения этого препарата.

Предполагается, что триптофан обладает слабым снотворным действием и не вызывает существенных побочных эффектов. Но совсем недавно этот препарат был снят с производства из-за проявившегося синдрома зозинофилии-миалгии.

Многие продукты содержат в себе триптофан. На этом основаны многие народные методы борьбы с бессонницей, например рекомендация выпить на ночь теплого молока с печеньем. Триптофан содержится в большом количестве в мясе индейки и бананах.

Бензодиазепины

Эти средства относятся к тем, которые выписываются врачом. Они более эффективны, чем описанное выше. Бензодиазепины ускоряют засыпание, укорачивают I стадию сна и удлиняют II стадию, а продолжительность III и IV стадий снижается. Сон как бы становится более полноценным. Данных об их эффективности и безопасности пока еще нет.

В настоящее время бензодиазепины очень популярны, поскольку они легко всасываются в кровь и быстро попадают в ткань мозга. Продолжительность действия соответствует длительности ночи. Основные вещества быстро выводятся из организма. Побочные действия при правильно подобранных дозах возникают не всегда.

Однако существует опасность привыкания к препарату. При этом для достижения эффекта приходиться увеличивать дозы, что приводит к развитию зависимости. Злоупотребление же лекарственными и наркотическими препаратами весьма часто среди больных, страдающих бессонницей.

Помимо зависимости, у людей, употребляющих повышенные дозы препарата, возникает множество побочных эффектов. Днем у таких людей часты головокружения, которые могут стать причиной падений, развивается спутанность сознания, при этом наблюдается ухудшение остроты зрения и восприятия зрительных контрастов, нарушается чувствительность в ногах.

Бензодиазепины могут также привести к заторможенности, уменьшению мышечной силы и нарушению устойчивости в положении стоя. Очень часто развивается фиксационная амнезия, особенно у тех, кто принимает триазолам.

Нередки случаи, когда больные одновременно употребляют бензодиазепины и алкоголь, которые при этом усиливают действие друг друга. Результатом становится чрезмерный седативный эффект, очень часты головокружение и падения.

Алкоголь

Более 30% людей, страдающих бессонницей, используют алкоголь в качестве снотворного. Он действительно обладает способностью ускорять наступление сна, однако наряду с этим происходит фрагментация сна, то есть укорочение циклов сна, сокращение продолжительности глубокого сна. Все это приводит к тому, что человек начинает периодически просыпаться, а сон становится менее полноценным.

Случается и так, что, приняв алкоголь, человек крепко засыпает, но через несколько часов просыпаются и уже не может заснуть. О вреде алкоголя для организма человека всем известно.

Вот как описывает Аркадий Ровнер «рацион» среднего московского хиппана шестидесятых годов: «Обычно начинали со снотворного, с какого-нибудь димедрола - полпачки, пачки, двух. Я стадию димедрола не прошел и очень этим гордился: от него тяжелая тупость. Димедрол - это антиаллергетик со снотворным эффектом. Была смешная история в Киеве: парень зашел в аптеку и спросил димедрол, а ему говорят: да ни, немае, усе хипы поилы. После димедрола начинают, есть седуксен, эонокрин, ноксироп, а также все снотворные барбитурового ряда: барбамил, фенобарбитал и другие, одним словом, барбитуру. Вся старая система провала через барбитуровую стадию и застряла на седуксене. Если в больнице дают антидепрессант, то от него бывают судороги, поэтому нужен циклодол как корректор. Но если циклодол есть отдельно, то бывают яркие галлюцинации. Ноксирон же едят, как седуксен - закидываются от пяти и больше. Тогда он перестает усыплять и начинает действовать по назначению.

Легкий доступ к препаратам позволял употреблять их в неограниченных количествах. Например, в Ростове до недавнего времени любое из перечисленных лекарств можно было свободно приобрести на вещевом рынке. Между джинсами и кофточками покупателей ожидали упаковки циклодола или ампулы калипсола, препараты барбитуровой и валиумной группы.

Болезнь стран европейской цивилизации - пристрастие к снотворным. Первые случаи известны с конца XIX века, сразу же после появления некоторых снотворных препаратов. С 1903 года вводятся производные барбитуровой кислоты - барбитураты, и до конца двадцатых годов не вызывают никакой тревоги. В годы первой мировой войны, как во всякие военные годы, злоупотребление наркотиками и алкоголем уменьшается. Но в первые послевоенные годы, наоборот, резко взлетает. Но тогда наиболее ходовым наркотиком был кокаин. Снотворное - наиболее грубый дурман, не могло с ним равняться. Первые описания расстройств сознания от барбитуратов появились в 1934 году, хотя уже несколько лет медики располагали результатами опытов на собаках, которые умирали в конвульсиях из-за лишения их таблеток. В 1956 году барбитураты были взяты под международный контроль, т. к. широко распространились в Англии, Швейцарии и, особенно, в Швеции. Хотя другие группы снотворных приходили на смену и завоевывали европейское население. В среднем третья часть рецептов, принятых европейскими аптеками, содержит показания успокоительных и снотворных. В год на душу европейца, включая младенцев, приходится такое количество проданного снотворного, которое позволяет не просыпаться 365 дней в году, что говорит об использовании этих лекарств отнюдь не только по их прямому назначению. В 1970 г. передозировка барбитуратов была причиной 50% всех самоубийств в Великобритании.

Для наркотических целей выбирают не всякое снотворное средство. Предпочтение отдается некоторым веществам из группы барбитуратов (барбамил, нембутал, фанодром), из группы уреидов (бромурал), из группы пиридина (ноксирон). Большинство используемых наркоманами снотворных - быстродействующие. Необходимым условием получения «кайфа» является установка на эйфорические ощущения. Таблетки, принятые по неведенью, вызывают сонливость. Но эйфорическое действие может появиться даже не запланированно. Человек, принявший снотворное, чтобы уснуть, при затягивании бодрствования может испытать первую стадию действия снотворного - возбудительную. Наркотический эффект различен при разных способах применения. У глотающих таблетки первая, эйфорическая фаза, «приход», отсутствует, но возникает сразу же при внутривенном введении: мгновенное оглушение, мягкий удар по голове, в глазах темнеет. Наступает расширение зрачков, покраснение кожи и слизистых, мышечная слабость. Окружающее не воспринимается, наркотизирующийся отключается.

Вторая фаза действия снотворного включает беспричинное веселье, желание двигаться, действовать, что-то предпринимать. Повышается двигательная активность, но движения беспорядочны, суждения неосмысленные, внимание отвлекается и предмет речи и действий постоянно меняется. Опьяневший легко раздражим, веселость легко переходит в гнев. Восприятие окружающего искажается, не относящееся к ситуации может быть воспринято, как оскорбительное, или наоборот, как проявление симпатии. Поэтому опьяневший может ввязаться в драку с прохожими или бросаться к ним в объятия. Нарушаются психические функции, координация, согласованность движений, появляется неустойчивость при ходьбе и головокружение, рефлексы снижены, движения размашисты. Глаза и другие слизистые краснеют, на языке появляется коричневый налет, неснимаемый несколько дней после отрезвления. Падает давление, пульс напряженный, температура тела падает на 0,5- 1°С, при этом тело покрывается горячим потом. Вторая фаза длится 2-3 часа. Волевое подавление опьянения невозможно, человек перестает управлять своим состоянием. Движения и позы становятся непринужденными и даже развязными. Значительно повышается речевая активность. Молчаливые и застенчивые становятся необычно разговорчивыми, обращаются к незнакомы с неуместными вопросами, делают бесцеремонные замечания и пускаются в излишнюю откровенность или неожиданные воспоминания. Усиление выразительности мимики и речи меняет всю индивидуальную манеру поведения, присущую данному человеку. Настроение может быть приподнятым, с оттенком беззаботной веселости и самодовольства.

Третья фаза действия снотворного - сон. Постепенно психическая активность снижается и человек засыпает глубоким тяжелым сном, разбудить его почти невозможно. Он бледнеет, сердце и пульс становятся чуть заметными, мышцы вялые.

Четвертая фаза наблюдается при пробуждении: вялость, чувство разбитости, невозможность сосредоточиться, падение интеллектуальных способностей - «отупение». Мышечная слабость и дрожь, головная боль, часто тошнота и рвота. Аппетит отсутствует, но бывает жажда.

При передозировке снотворного вторая фаза его действия ограничивается несколькими минутами или же может отсутствовать вовсе, быстро наступает обездвиженность, глубокий сон, переходящий в кому. Происходит резкое падение давления, слабый частый пульс, поверхностное частое дыхание с остановками, больной бледнеет, синеет, холодеет, исчезают рефлексы. Смерть наступает при явлениях паралича дыхательного центра. В лучшем случае передозировка вызывает долгий глубокий сон.

Новые oблака
3-4/2013 (65-66) 31.12.2013, Таллинн, Эстония

Лесонен и снотворное

Когда-то, пока еще Лесонен не превратился в женщину, но жена ему уже не давала, он прочитал в газете о свойствах снотворного вещества цолпидем. Только тогда он понял, что же его мучило все это время. То же вещество содержалось в таблетках «Стеллы» и «Стилнокса», которые он кушал каждый вечер. Лесонен давно уже удивлялся, куда по ночам пропадает пиво из холодильника. Вечером было еще четыре банки, а наутро – всего одна. К счастью, Лесонен ничего другого под воздействием лекарства не делал, но часто не помнил ничего про вчерашний вечер. Лесонен однако точно знал, что сексом он не занимался, так что соседским хозяйкам не о чем было беспокоится.
Однажды в субботу у Лесоненов были гости. Вообще-то Лесонен должен был приготовить чай, но он забрел в спальню. В кровати лежала подруга жены и ласкала себя под одеялом. Такой вид оскорбил Лесонена.
«Почему ты делаешь это, когда я тут?», спросил он. «Разве ты не знаешь, что я с радостью помогаю всем женщинам, которым хочется. Можно?»
Женщина кивнула и приподняла край одеяла. Лесонен нырнул под него и принял классическую позу, то есть лицом в промежность. Женщина была там мокрая и скользкая, но вкусная. Лесонен принялся лизать. Мясо женщины было сочным, и Лесонен увлекся.
Половые губы и клитор женщины надулись и вытянулись, заполнив весь рот Лесонена. Это было приятно, – теплое пульсирующее мясо во рту и в горле. Лесонен вспомнил молодость, свой первый опыт с женщиной, но это воспоминание ничего не значило, и Лесонен просто наслаждался.
Из-под одеяла Лесонен услышал, что гости с женой вошли в комнату. Они хотели чаю.
«Эй, Лесонен, ты где?», донесся голос жены.
«Мээ», сказал Лесонен, потому что ничего другого не мог произнести.
Он пытался вытолкнуть женское мясо изо рта языком, но это не получалось, мяса было слишком много. Половые губы и вздувшийся клитор образовали кляп, который было невозможно вынуть без посторонней помощи.
Поскольку делать было нечего, Лесонен продолжал сосать, так как любил эту работу. Но жена уже нашла Лесонена под одеялом и стала ругать:
«Ты бы сначала хоть чай приготовил.»
На это Лесонену нечего было ответить, то есть вернее– нечем. Он услышал, как жена стала хвалиться гостям двуязычием Лесонена:
«Оно доставляет мне много радости», сказала жена. «Иногда я хочу его бросить, но когда он переводит меня с одного языка на другой, я всегда возвращаюсь.»
Потом пришла вечерняя газета, в которой говорилось, что двуязычный Лесонен подавился женщиной. Лесонен догадался, что времени прошло уже порядочно. Женщина уже не стонала, а лежала тихо. К счастью жена стащила одеяло с головы Лесонена и велела прекратить, а то гости могли заскучать.
Лесонен понял, что ему не достать женского мяса изо рта без рук и начал тянуть двумя руками, но осторожно. Количество половых губ и клитора в его рту казалось невероятным. Все это никак не кончалось. Он тащил сильно, но очень бережно, чтобы не повредить нежный орган, и после длительных усилий ему удалось освободить рот. Когда последняя складка вывалилась из его рта, она сказала «плоп».
Теперь, когда одеяло уже не закрывало их, он смог увидеть, какое количество женского мяса было у него во рту. Лесонену сделалось слегка неловко. Он думал о том, как бедная женщина затолкает все это обратно на место. Он начал запихивать свисающее мясо обратно в промежность женщины. Жена Лесонена стала помогать ему, и вместе им удалось наконец сделать промежность женщины такой, как она была. Лесонен полюбовался минутку своей работой и хотел было еще разок лизнуть на прощание, но жена не велела.
«Иди-ка пить чай, а то остынет», сказала она строго и шлепнула Лесонена мокрой тряпкой по лицу.
И так она как-то и разрешилась, эта ситуация. Мокрая тряпка оказалась сильнее снотворного, и Лесонен проснулся.

Лесонен и штука

Однажды Лесонен купил штуку, поскольку она продавалась по скидке. Лесонен не знал, что с ней делать, потому что в инструкции не было указано ее назначение, а была только схема сборки и непонятные цифры, которые, очевидно, говорили о мощности штуки.
Лесонен притащил ящики домой и принялся за сборку. В коробках было много стальных труб, шестеренок, цепей для бензопилы, рычагов и обитых кожей мягких деталей. В инструкции была картинка про штуку в собранном виде. Она походила на какое-то сиденье, но что с ним делать, в инструкции не упоминалось. Название было по-английски, но ведь английского-то Лесонен не знал.
Лесонен примерял и прикручивал детали целый день. Начал он с сиденья. В нем была спинка и две толстые трубы с ручками на месте подлокотников. Трубы соединялись рычагали с продольной рамой, на которой была большая шестеренка. Проходящая через нее велосипедная цепь, которую Лесонен принял поначалу за цепь бензопилы, соединялась через шестеренку поменьше с другим концом рамы. Вертикальными подпорками служили четырехгранные стальные балки, к которым прикручивались рельсы. По рельсам скользила тележка, в которую следовало сложить чугунные болванки. Болванок было довольно много, но Лесонен все же собрал всю штуку так, как на картинке, и у него даже не осталось лишних деталей, как это обычно бывает. Это значило, что штука была хорошо спроектирована. Теперь осталось лишь понять ее применение.
Лесонен решил продвигаться эмпирическим путем. Поэтому он сходил на кухню выпить для прояснения мозгов, сел в штуку и схватился за подлокотники. Ничего не произошло. Потом он ухватился за торчащие вверху ручки и попытался потянуть их вниз. Это удалось лишь при большом усилии. Видимо штука была все же неисправна. Когда Лесонен отпустил ручки, сзади раздался жуткий грохот. Лесонен испугался, что сломал штуку. Он оглянулся, но за спиной все было вроде бы в порядке. Тогда Лесонен потянул за ручки еще раз, глядя назад через плечо. Оказалось, что когда он тянул, тележка с болванками поднималась! Это было удивительно. Когда он снова отпустил ручки, тележка с грохотом рухнула вниз. Лесонен решил, что штука предназначена для того, чтобы что-то ломать. Если под тележку с болванками положить какой-нибудь предмет, потянуть за ручки, а потом отпустить, то предмет сломается. Это было ценное наблюдение, и Лесонен решил перекурить. Он сходил опять на кухню выпить и продолжил изучение штуки.
Он предположил, что и подлокотниками можно чего-то добиться, если их подвигать. Лесонен попробовал потянуть их вврех, но ничего не произошло. Тогда он попытался опустить их, нажал что есть силы и заметил, что они поддаются. Воздействие от этого было тем же, что и от верхних труб. Тележка с болванками поднималась и опускалась. Очевидно двойные трубы были придуманы для того, что бывали разные люди – способные только нажимать и способные только тянуть. Дело постепенно прояснялось. Вся эта штука была каким-то гиганским щелкунчиком, оставалось только придумать, что им можно было колоть, ну не орехи же.
По мере продвижение исследований Лесонен заметил, что под подлокотниками были еще какие-то рычаги, к которым он сам по инструкции прикрепил тонкие стальные тросы. Он решил попробовать и их. Он потянул за правый рычаг, и спинка сиденья опустилась назад, как в автобусе, только здесь ее можно было опустить до горизонтального положения. Потянув за левый рычаг, Лесонен добился поднятия подножки. Теперь он лежал, как на тахте. Лесонен удивился, для чего нужно такое положение, чтобы колоть орехи. Он решил, что это была поза для лежачих больных. Лесонен схватился за верхние трубы и потянул их на себя. Все его тело приподнялось, а потом снова опустилось на тахту, поднимая за собой болванки. Это было приятно и смутно что-то напоминало.
Пока Лесонен возился со штукой, жена уже вернулась домой и включила компьютер. Лесонен пошел к жене рассказать о новой покупке. Жена смотрела в интернете свою любимую передачу «Fucking Machines». Там показывали привязанных к различным приспособлениям женщин, которых любили моторизованные искусственные члены. Судя по всему, женщины их тоже любили. И вдруг Лесонена озарило: купленная им штука была любовной машиной!
Лесонен рассказал о своем открытии жене, и та с интересом пошла поглядеть на штуку. Изучив штуку теперь уже вдвоем, они поняли, как она работает. Одного из партнеров следовало привязать к тахте, а второму залезть сверху и тянуть за трубы. Тележка с болванками всегда своим весом возвращала лбовника в исходное положение, так что экономия энергии была как минимум 50%! Жена сходила в ванную за бельевой веревкой и привязала Лесонена к штуке. Сама же она села на него верхом и начала тянуть и нажимать. Лесонену это было приятно, в кои-то веки. Он закрыл глаза и вспомнил когда-то виденную им картинку про женщину с плеткой. К вечеру Лесонен стал мазохистом.
Удивительные штуки продаются иногда по скидке!

Лесонен и силикон

Лесонен и жена обнаружили однажды, что молодость давно миновала. Это можно было заметить в зеркале после бани. Живот у Лесонена торчал как большой арбуз, а плечи опустились. От мускулов осталась лишь невнятная память, а груди висели мешочками. У жены они тоже висели, но ниже, а еще у ней были вторые, по бочкам, и живот складывался толстыми колбасками.
Лесонен советовал жене худеть и тренировать мышцы влагалища. Он был готов даже заплатить за силиконовые груди, но подруги жены обозвали его сексуальным шовинистом. Что это, Лесонен не знал, поэтому просто замолчал.
Жена смотрела рекламу «Дрессмана» про молодых мужчин с накачанными бугристыми животами и гнала мужа в тренажерный зал. Подруги хвалили ее, как женщину, заботящуюся о здоровье мужа.
Поскольку Лесонен был ленив, но мечтал все же улучшить семейную жизнь, он купил жене латексный корсет и решил накачать свой член силиконом.
Вместе с женой они отправились в хозяйственный магазин искать силикон. У Лесонена с собой была лейка, носик которой был размером с его член. Лесонен бродил между полок в поисках приспособления, к которому длинный носик лейки подходил бы хорошо.
В магазине было много покупательниц и продавщиц, которые помогали Лесонену. Он испробовал все возможные дигибоксы, телевизоры и проигрыватели, но даже если подходящий антенный вход и находился, то носик лейки входил в него всего лишь на пол-сантиметра.
Наконец нашлась какая-то механическая штуковина, у которой был штуцер для шланга. Это был, наверное, насос. Носик лейки подходил к штуцеру в самый раз и входил довольно глубоко. Лесонен всовывал и высовывал лейку, всовывал и высовывал. Это ему понравилось. Лесонен закричал:
«Эврика! Смотрите, он входит туда целиком, под самый корешок!»
Он пихал носик лейки внутрь и вытаскивал наружу, пихал и вытаскивал. Продавщицы и покупательницы сгрудились вокруг Лесонена и восторгались его занятием. Жена стояла вся красная.
Лесонен посмотрел вокруг себя победоносно и решил купить насос.
«Не нужен нам никакой силикон», подумал он.

Снотворные средства - вещества, способствующие засыпанию, нормализующие длительность и глубину сна при его нарушении, не связанном с соматической патологией.

Сон необходим для человека. Существует много факторов, регулирующих естественный сон, но наиболее важным из них являются биологические часы - суточный ритм.

Выделяют в структуре сна две фазы - медленноволнового (переднемозгового) и быстроволнового (заднемозгового, парадоксального) сна, которые характеризуются соответственно медленными и быстрыми волнами на ЭЭГ. Они сменяют друг друга несколько раз во время ночного сна. Всего фаза медленноволнового сна составляет 75-80%, а быстроволнового 20-25% от общей продолжительности сна. У детей первых месяцев жизни фаза быстроволнового сна несколько больше. Во время медленноволнового сна глазные яблоки неподвижны, мышечный тонус сохранен, мышцы подчелюстной области напряжены, наблюдается повышение секреции гормона роста. Вероятными медиаторами, отвечающими за возникновение медленноволнового сна, являются ГАМК, серотонин и пептид «дельта сна». Во время парадоксального сна отмечают быстрое движение глазных яблок, расслабление мышц, артериальное давление повышено или нестабильно, может быть тахикардия. Полагают, что парадоксальный сон необходим для ассоциативных процессов и консолидации памяти. В возникновении быстроволнового сна существенную роль играют катехоламины (преимущественно норадреналин) и ацетилхолин.

Дефицит медленноволнового сна вызывает чувство хронической усталости, тревоги, снижение умственной работоспособности, двигательную неуравновешенность. Недостаточность парадоксального сна может стать причиной повышенной возбудимости у детей, неврозов.

Согласно статистике от 20 до 40% всего населения промышленноразвитых стран страдает теми или иными формами нарушения сна.

Различают несколько причин нарушений сна: физиологические - из-за нарушений нормального биоритма (ночные дежурства, перелет в другой часовой пояс); психологические - из-за повышенного беспокойства, положительных или отрицательных эмоций, напряженной умственной деятельности в течении дня, особенно вечером; патологические - из-за страха, депрессии, бреда, галлюцинаций; фармакологические - из-за употребления лекарственных средств, повышающих возбудимость центральной нервной системы (кофеина, теофилина, этимизола); специальных синдромов - ночные апноэ, насильственные движения конечностей и пр.; идиопатические - без видимых причин.

Виды нарушений сна тоже могут быть различными: пресомнические, когда нарушен только процесс засыпания; интрасомнические, когда у человека поверхностный сон, частые пробуждения, чувство непрекращающейся умственной деятельности; постсомнические - раннее пробуждение, возможная последующая сонливость.

При назначении снотворных средств надо учитывать эти причины и виды нарушений сна и в соответствии с ними подбирать методы профилактики и при необходимости выбирать соответствующий препарат.

Хорошее снотворное должно действовать быстро, вызывать достаточно глубокий и продолжительный сон (6-8 ч), не нарушая его структуру; у препарата должна быть достаточная широта терапевтического действия, чтобы при передозировке и при намеренном приеме высоких доз препарата (при суицидной попытке) не развилось тяжелое отравление. При применении препарата не должно быть тяжелых нежелательных эффектов, кумуляции, привыкания, психической и физической зависимости (наркомании). Различают три поколения снотворных средств.

К первому поколению относят большую группу средств различного химического строения.

Из препаратов первого поколения в основном используются барбитураты, практически первые высокоактивные снотворные средства.

Барбитуровая кислота - продукт конденсации мочевины и малоновой кислоты, представляет собой шестичленное кольцо. Снотворными свойствами обладают ее производные, полученные путем замены атомов водорода у углерода в пятом положении на различные радикалы: арильные (кольцевой структуры), алкильные (линейной структуры). Натриевые соли этих препаратов хорошо растворимы в воде, растворимость же в липидах различная в зависимости от степени полярности включенных в молекулу радикалов, она определяет скорость возникновения и длительность эффекта барбитуратов.

Барбитураты делят на три группы в зависимости от скорости наступления эффекта и его длительности: барбитураты длительного действия (фенобарбитал, барбитал), средней продолжительности (барбамил, этаминал, циклобарбитал), ультракороткого действия (гексенал, тиопентал). В качестве снотворных применяются первые две группы барбитуратов.

Барбитураты в зависимости от дозы могут вызвать угнетение центральной нервной системы разной глубины: от легкого седативного, снотворного эффекта до состояния наркоза. Терапевтическая широта их действия невелика - прием 3-4 таблеток может вызвать тяжелое угнетение центральной нервной системы.

Вызываемое барбитуратами угнетение центральной нервной системы является следствием нарушения синаптической передачи импульса, отчасти из-за активирования системы тормозного медиатора - ГАМК, а также из-за угнетения освобождения ацетилхолина из пресинаптических окончаний. Раньше других структур головного мозга барбитураты угнетают ретикулярную формацию ствола головного мозга, в которой импульсы передаются по полисимпатическим путям, подавляют ее активирующее влияние на кору головного мозга, что и вызывает гипноседативный эффект.

Барбитураты нарушают нормальную структуру сна, подавляя быстроволновую его фазу. Поэтому при длительном применении могут появиться признаки ее недостаточности: неврозы, раздражительность и даже психозы. Вместе с тем укорочение парадоксальной фазы иногда используют у больных с заболеваниями сердечно-сосудистой системы для предотвращения возникновения аритмий, спазма коронарных сосудов, подъема артериального давления во время сна.

При приеме барбитуратов длительного действия снотворный эффект возникает через 30-60 мин и длится 8 ч и более; при приеме препаратов средней продолжительности действия эффект развивается через 10-20 мин и длится 4-6 ч. После пробуждения у человека может сохраняться сонливость, нарушающая физическую и умственную работоспособность в течении дня.

При длительном применении барбитуратов у некоторых больных могут возникнуть привыкание (для получения снотворного эффекта придется назначать не одну, а 2-3 таблетки), а также психическая и физическая зависимость (наркомания). Поэтому барбитураты используются все реже, особенно у детей и подростков с лабильной психикой.

Барбитураты применяют в качестве противоэпилептических и противосудорожных средств, для понижения возбудимости центральной нервной системы при неврозах, вегетососудистой дистонии, а также для премедикации перед хирургическими операциями.

Барбитураты, в основном фенобарбитал, назначают для профилактики и лечения гипербилирубинемии у новорожденных, так как они стимулируют образование ферментов печени (цитрохромов Р-450, глюкуронилтрансферазы), участвующих в обезвреживании эндогенных и экзогенных веществ. Отмечено, что по этой же причине фенобарбитал, назначенный в конце беременности матери или вскоре после рождения ребенку, снижает уровень андрогенов в плазме крови мужских плодов и новорожденных мальчиков, нарушая этим последующее развитие гипоталамо-гипофизарно-гонадной системы, что может сказаться отрицательно на половом созревании, и половой активности у юноши и мужчины.

При применении барбитуратов могут быть многочисленные нежелательные эффекты: вялость, сонливость, головная боль, быстрая утомляемость, у некоторых больных, напротив, психомоторное возбуждение. У отдельных больных могут быть тошнота, рвота, диарея, аллергические реакции в виде крапивницы, генерализованной эритемы, макулезной сыпи и эксфолиативного дерматита. Следует заметить, что в связи с ускоренным метаболизмом в печени фолиевой кислоты, витаминов D и К длительный прием барбитуратов может привести к возникновению мегалобластичеекой анемии, нейтропении, тромбоцитопении, рахитоподобнои остеопатии и геморрагиям. Они могут спровоцировать почечную порфирию.

Отравление барбитуратами возникает при случайной или преднамеренной (при попытке к самоубийству) передозировке. Клиническая картина характеризуется угнетением функций центральной нервной системы: сначала вялость, сонливость, быстро переходящие в коматозное состояние по типу наркоза. Часто отравление барбитуратами сопровождается патологией органов дыхания (ателектазы, отек легкого) или почек (острое «закрытие» почки). Смерть чаще всего наступает от паралича структур головного мозга, регулирующих дыхание и сосудодвигательную функцию. Лечение начинают с промывания желудка у больного без сознания после интубирования трахеи, введения активированного угля, форсирования диуреза. При коматозном состоянии больного переводят на ИВЛ, так как кислородное голодание усиливает депрессивное действие барбитуратов.

Быстро всасывается из ЖКТ и полностью биотрансформируется в печени. Снотворный эффект проявляется через 30 мин после приема и может продолжаться до 10 ч. Механизм действия подобен таковому у барбитуратов.

Хлоралгидрат в настоящее время применяется крайне редко. В организме он в значительной степени превращается в трихлорэтанол, обладающий гипноседативным действием. Хлоралгидрат вводят в клизмах в разбавленном виде с обволакивающими веществами для предотвращения раздражения слизистой оболочки кишечника. Препарат быстро всасывается. Он ускоряет наступление сна (через 10 мин), но существенно не влияет на его продолжительность и структуру. Трихлорэтанол конъюгирует с глюкуроновой кислотой и выводится с мочой в форме урохлораловой кислоты, однако частично он превращается в трихлоруксусную кислоту, которая способна накапливаться в печени и миокарде, вызывая нарушение их структуры и функции.

В качестве активатора ГАМ К-рецепторов используется натрия оксибутират. Препарат хорошо всасывается при любом способе введения. Длительность действия от 3 до 8 ч. Особенностью действия препарата является удлинение медленноволнового сна при неизмененном быстроволновом. К этой же группе относится и фенибут. Он увеличивает скорость засыпания, продолжительность фазы глубокого сна, сокращает число и длительность пробуждений во время сна и не меняет общей структуры сна.

Метаквалон - производное хинозолинона. Его принимают внутрь, поскольку он хорошо всасывается. Сон наступает через 15-30 мин и продолжается 6-8 ч. Препарат обладает также противокашлевым, противосудорожным, небольшим местноанастезирующим и спазмолитическим действиями. Усиливает эффекты барбитуратов и анальгетиков. Подвергается биотрансформации в печени. Применяют метаквалон при нарушении сна различной этиологии, в том числе при бессоннице, связанной с острыми и хроническими заболеваниями. При передозировке возможно развитие коматозного состояния, угнетение дыхания, судороги.

Бромизовал оказывает седативное и умеренное снотворное действие. Хорошо переносится. Детям его назначают при бессоннице, хорее и коклюше. Снотворное действие усиливается при одновременном назначении амидопирина.

Детям наиболее часто применяют бензодиазепины - снотворные 2-го поколения, так как они в наименьшей степени нарушают структуру сна, не укорачивая его быстроволновую фазу. Бензодиазепины облегчают засыпание, в частности, за счет своего противотревожного действия. Их фармакодинамика связана с тем, что они активируют бензодиазепиновые рецепторы, являющиеся модулирующим фрагментом рецептора ГАМК, сопряженного с ионофором хлора. Активация бензодиазепиновых рецепторов облегчает связывание ГАМК с ее рецептором, раскрытие хлорных каналов, торможение нейронов, участвующих в формировании эмоций человека.

В качестве снотворных используют бензодиазепины средней продолжительности действия: нитразепам, феназепам, сибазон, флуразепам; бензодиазепины короткого действия: триазолам, мидазолам.

Наиболее часто применяемым Препаратом является нитразепам (эуноктин, радедорм, могадон), эффект которого проявляется через 20-40 мин и длится 6-8 ч. Пробуждение после приема данного препарата легкое, но больные нередко жалуются на вялость, мышечную слабость, головную боль, головокружение. К нйтразепаму может возникнуть толерантность, но физическая и психическая зависимость бывает редко. Отмена длительно применявшегося препарата может вызвать симптомы лишения: раздражительность, потливость, страх, нервозность, нарушение засыпания. Поэтому отмену нужно проводить постепенно.

В России очень перспективны, правда пока редко применяемые, бензодиазепины короткого действия; триазолам, мидазолам, эффект которых развивается через 10-20 мин и длится 2-3 ч. В основном их назначают при нарушении засыпания. Прием этих препаратов практически не сопровождается возникновением нежелательных эффектов.

В настоящее время часто используют комбинацию сибазона и циклобарбитала - реладорм, действие которого начинается через 5-10 мин и длится 6-8 ч. При приеме данного препарата к, нему может возникнуть физическая и психическая зависимость.

К снотворным 3-го поколения относят производные циклопирролоно в й 1-триптофана. Производными циклопирролонов являются зо пи клон (имован) и золпидем (ивадал). Их относят к группе бензодиазепиноподобных препаратов, действующих атипично или избирательно на бензодиазепиновые рецепторы. Оба препарата действуют быстро (в течении 10 мин), но кратковременно (2-3 ч), у них не отмечают седативных последствий в дневное время; риск развития синдрома отмены и лекарственной зависимости минимален. Но их назначают детям старше 15 лет.

1-Триптофан - предшественник серотонина. Он способствует засыпанию, возникновению сна нормальной глубины и продолжительности без нарушений его структуры. У препарата большая терапевтическая широта действия, нежелательных эффектов не обнаружено. Однако он пока не нашел широкого применения, и о его эффективности и безопасности для детей практически ничего не известно.